Расколовшаяся Луна

— Это никто точно не знает. Они ведь одиночки и вряд ли встречаются в воскресенье, чтобы попить кофе, посплетничать и вдобавок переписать население.

— Тебе обязательно нужно сразу так дерзить?

— Я этого и не делаю! Я только говорю, что образ жизни Маров находится в значительной степени в темноте, и так оно, скорее всего, и останется. Они не хотят обнаруживать себя перед людьми и охотятся в одиночку… Их могут быть миллионы, но так же возможно, что всего пару тысяч или пару сотен. Я этого не знаю!

Хорошо, я действительно надерзила, и это потому, что меня полностью приводило в замешательство то, что существование Маров было темой, которую я не могла отыскать с помощью моих обычных исследований в папиных медицинско-психологических справочниках, так как я привыкла делать это раньше. Вся информация, какая у нас была, это загадочные заметки папы и предположения Колина и наш собственный опыт. Это было чертовски мало. И всё же довольно много по сравнению с тем, что знали другие люди, что знал Пауль.

— Во всяком случае, сегодня я больше не усну, — решила я. — Можешь сварить кофе? — В то время как Тильман возился на кухне, я заглянула к Паулю и повернула его на бок, чтобы он мог лучше дышать, но его дыхание теперь было спокойным и размеренным, синева возле губ исчезла. Он выглядел молодо, даже очень молодо, и в то же время слишком старо. Невидимая тяжесть, которая лежала на нём, стала тяжелее. Я закрыла окно, натянула на массивные плечи Пауля одеяло и подсела к Тильману на кухне.

— Значит, поэтому я всегда между двух и четырёх часов проваливался в сон, — сказал он, сделав глоток кофе. — В это время он здесь. — Я тоже в квартире Пауля в течение ночи удивительно крепко спала, независимо от того, сколько я тревожилась. Я снова вспомнила ту туманную ночь, когда вывалилась из окна… Ледяная дрожь прошла у меня по спине.

— Нам нужно начать дежурить, — решила я. — Ещё одна причина для тебя перестать курить травку. Мы будем сменять друг друга, хорошо?

— Эли, вероятно, это не принесёт много пользы. Только что мы заснули, в считанные секунды, а я ещё никогда в жизни не был таким бодрым, как в тот момент, когда это существо…

— Мар, — прервала я его резко, хотя сама бы с удовольствием назвала его существом. Но как обычно говорят? Вещи нужно называть своими именами.

— … Мар забрался по стене дома вверх. И, тем не менее, раз и усыпил нас. Кроме того, что нам делать, если мы не уснём и заметим его? Помахать ему рукой, чтобы он и нас атаковал? Нет, у меня есть идея получше.

Я посмотрела на него с сомнением.

— И какая же?

— Мы сделаем то, что нам посоветовал Колин. Мы соберём доказательства. Мы поставим камеру и снимем атаку.

— Прекрасно. И где ты намереваешься установить камеру, без того, чтобы Пауль и Мар это заметили?

— Успокойся Эли. Конечно же, в нашей комнате.

— В нашей комнате, — повторила я, не понимая.

— Да. Мы просверлим дырку в стене. Глаз камеры светится красным, не так ли? Подумай о змее… — Я навострила уши. Змея, большая картина в спальне Пауля. Змея с красным глазом. Она висела как раз напротив его кровати.

— Ты хочешь просверлить стену? Этот дом является памятником архитектуры, и Паулю хватило и того, что я разрушила стену между кухней и гостиной. — Но идея по себе, в общем-то, не плохая, — признала я нехотя, немного подумав.

— Стена не особо толстая. Мы просверлим дыру через один из стыков, как раз величиной с объектив, установим камеру, включим её, и готово. Даже если мы заснём, она будет записывать дальше.

— Я в этом сомневаюсь. Мары часто выводят современную технику из строя. Вблизи Колина почти ничего не работало. Мой мобильный мне даже не нужно включать, когда он рядом со мной. Когда…

— Колин — Камбион, — возразил Тильман. — Один из самых сильных и могущественных, не так ли?

— По крайней мере, в своей возрастной группе. — Но не в схватке с Тессой, закончила я разочарованно про себя свою мысль.

— Так что это ещё далеко не значит, что с другими происходит то же самое. По крайней мере, мы должны это попробовать. — В глазах цвета красного дерева Тильмана горел тот решительный огонь, который я слишком хорошо знала. Он хотел это сделать. Всё в нём настроилось выполнить эту затею. А у меня не было лучшего предложения. Попытаться стоило.

— Ну, хорошо. Тогда возьми одну их камер Пауля.

— Забудь об этом. Они все не работают должным образом. Твой брат ломает любое устройство. Он совершенно безрукий в этом деле. Для последней съёмки мне пришлось взять одну на прокат, и она лежит в галереи. Мне нужна новая. По возможности, с долгим временем записи и функцией ночного видения.

Я, не сказав ни слова, встала, прошла в нашу комнату, вытащила пачку денег из одного из черепов кошки и вернулась назад в кухню. Но пачка, кажется, была тоньше, чем раньше. Сбитая с толку я остановилась на пороге и пролистала её. Не хватало, по меньшей мере, сто пятьдесят евро.

— Как-то же я должен был заплатить за травку, — сказал Тильман, пожимая плечами, прежде чем я смогла высказать своё негодование.

— Ты купил на мои деньги гашиша?