Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2

Вдруг, не добежав до угла с Гайд Парком – настигая уже было двухэтажный автобус, свернувший к остановке, Шломо застывает – прямо посредине улицы:

– Не поеду на этом автобусе! – кричит Шломо. – Будем другого ждать.

Я говорю:

– Автобус не наш?

– Умру лучше, чем на этом автобусе…! – орет Шломо (и тычет рукой, показывая мне рекламу на борту автобусного верхнего этажа: «Some people are gay, get over it!»). – Я не желаю умереть как в Содоме и Гоморре! Я не желаю иметь к этому никакого отношения! – орет Шломо, так и не двигаясь с асфальта – когда двинули уже на нас машины.

Я еле успеваю оттащить орущего Шлому за руку на тротуар:

– Бедная Европа гибнет! – кричит Шломо.

– Шломо, – говорю, – ты не вполне прав: через десять лет, когда педофилам разрешат усыновлять детей, зоофилам будут выдавать лицензии для открытия специализированных ферм, некрофилам разрешат проводить специализированные вечеринки на кладбищах, а человеческие эмбрионы можно будет купить в каждом супермаркете в отделе замороженных продуктов – вот тогда ты еще вспомнишь, – говорю, – сегодняшнее время, как старые-добрые консервативные времена.

– Безумные! – орет Шломо. – Разве кто-нибудь не знает, что Бог сделал с Содомом и Гоморрой за гомосексуальные грехи! Как они могут! Как они могут подставлять всех под удар из-за своего извращения?!

Я говорю:

– Ты же в Бога не веришь, Шломо! Ты забыл? – говорю. – Чего ты тогда опасаешься-то?

– Я… Я! – орет Шломо. – Но Содом и Гоморра же погибли – и все прекрасно знают, за что! Факт!

Я говорю:

– Шломо, формально говоря, в Библии вообще нет нигде указания на мужеложество, как на главный грех Содома, – говорю. – Если ты помнишь, – говорю, – главным грехом, за который Бог покарал жителей Содома, пророки называют то, что содомляне были горды, пресыщенны, не помогали нищим и бедным, притесняли пришлецов и были злы по отношению к другим народам. А поскольку мы знаем, что «пресыщенность» в Содоме и Гоморре произошла от того, что жили они за счет местных месторождений нефтяного битума и газа рядом с Асфальтовым морем – то уж корректнее всего, и с Библейской и с исторической точки зрения, называть «содомитами» не геев, а зажравшихся олигархов и коррумпированных чиновников, жирующих на нефтяные и газовые деньги, в то время как нищенствуют простые люди в стране. Когда в одной из самых богатых столиц в мире, паразитирующей на нефте-газовых деньгах, каждую зиму насмерть замерзают триста бомжей – вот это подлинный Содом в Библейском смысле! Ты просто перепутал мишени близящегося Божьего возмездия, Шломо!

Шломо орет:

– Хорошо, наплевать на Содом и Гоморру! Но я же о серьезном говорю: это же хуже, чем аморально, – говорит, – то, что делают сейчас с узакониванием всех этих гей-браков и разрешением геям усыновлять детей! Это хуже, чем аморально! Это – полная отмена морали вообще! Полный слом морали! Ведь новое поколение, из-за этих аморальных законов, вырастет уже вообще без всяких понятий о морали, о норме! Для них выбор между тем, чтобы стать нормальным человеком – или извращенцем – будет как выбор между солью и перцем за обедом! Я не хочу, чтобы мои сыновья, если я и моя жена вдруг умрем, были усыновлены геями, которые начнут их домогаться! Ты знаешь, по статистике, в скольких гейских семьях происходит харассмент по отношению к детям со стороны приемных родителей?! Нет, ты представь – ты только представь! – какие неисцелимые травмы психики будут у этих несчастных детей, выросших в семьях геев?! Лучше бы мои дети умерли, чем эта гадость!

Я говорю:

– Шломо, у тебя нет детей, ты забыл? И ты жив, к счастью, пока.

– Я не верю, – орет Шломо, – не могу поверить, что ты поддерживаешь все эти гей-браки и все эти гейские усыновления! Что ты от меня отшучиваешься?! Ты скажи, каково твое отношение ко всему этому?!

Я говорю:

– Шломо, ну у меня выбор невелик: апостол Павел черным по белому говорит: мужеложники Царствия Божия не наследуют. И точно так же к этому греху относились все пророки в Библейское время. Любопытный нюанс, – говорю, – заключается только в том, что наравне с мужеложниками, в списке тех, кто не наследует Царствия Божия, апостол Павел называет также, например, и блудников, и идолослужителей, и прелюбодеев, и сладострастных, и воров, и лихоимцев и хищников, то есть и коррупционеров и взяточников тоже! Так что каяться всем придется, и никакой коррупционер-хищник в педика камень бросить не может, потому что сам в том же черном списке санкций апостола Павла. И тут же апостол Павел говорит, что от всех этих страшных грехов Господь может спасти в случае искреннего покаяния и изменения образа жизни, в случае отказа от этих грехов.

– Ну, так значит ты не можешь поддерживать гей-браков?! – орет Шломо.