Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2

Гади Цабари: – Видишь – у меня даже в доме ничего невозможно найти. У нас не принято развешивать, как у вас, в России, на видном месте свои вымпелы, награды и регалии. Израильский стиль – все это попрятать. Я даже не знаю, где мои медали – где-то в кладовках зарыто. У меня даже и этой-то фотографии не было. Они мне даже этой-то фотографии не дали! Пришлось выкрасть – в Институте спорта… Украл, украл, сам, собственноручно, не смейся… Под стекло – и повесил на стену. Сейчас, подожди, попробую выкопать для тебя старый альбом… Может, еще какие-то снимки… Ага! Вот он… Нашел… Видишь: отлично – альбом у меня оказался в тумбочке с засоленными оливами… Оливы я тоже сам делаю! Попробуй-ка вот из этой банки. Хоть это-то тебе есть можно? Хоть на это-то у тебя нет аллергии?! Да, видишь – тут еще у меня и стикеры, лэйблы для бутылок вина из моего виноградника в Ашдоде – Каберне Совиньон и Мерло – у меня же куча заказов, представляешь! Видишь, я отпечатал свой фирменный знак для винных лэйблов на заказ – и попросил на каждом, где год урожая, проставить внизу только цифру «2…» – в смысле: «Две тысячи такой-то год» – а дальше – сказал им оставить свободное место – чтоб самому год от руки вписывать…

Вот, вот, еще снимки, ты просила…

Видишь: это я стою со своими глухонемыми учениками… Смотри – я возле них каждую минуту, чтобы они не сделали неправильного движения, и не ранили один другого. Они ведь не слышат, если другому больно. Видишь, я физически им всю технику показываю, так как я не могу с ними разговаривать.

Я: – Слушай, Гади, а как тебя вообще угораздило начать заниматься с глухонемыми? Когда тебе в первый раз пришла в голову мысль учить их борьбе?

Гади Цабари: – После Мюнхена.

Я: – Из-за чего?

Гади Цабари: – Я встретил там, на олимпиаде, глухонемого спортсмена. Был канадец один, ему было 28 лет. Так вот он был не просто глухонемой, но еще и слепой. Представь себе: не слышит, не видит, и не говорит. И приехал на олимпиаду бороться.

Я: – Греко-римская борьба?

Гади Цабари: – Нет, фристайл.

Я: – И неужели ты сражался с ним?

Гади Цабари: – Нет, я с ним только познакомился.

Я: – Как же ты понимал его? Как ты говорил с ним?

Гади Цабари: – Он приехал туда с сестрой. Так вот эта сестра все время держала его руку в своей руке – она с ним говорила. Вот так – руками. И так я с ним через нее объяснялся, он всё понимал.

Я: – И что – ты хочешь сказать, что у него там состоялся бой с кем-то?!

Гади Цабари: – У него было пять соревнований, представь! Три он проиграл – но два он выиграл! А сначала его вообще не хотели принимать на олимпиаду. Ему не хотели давать возможность участвовать в соревнованиях. Но его семья подала апелляцию – и выиграла. И тогда организаторы сказали, что сделают особые законы для него. Специальные. Например, что когда судья держит его вот тут за плечо: значит, ему нужно остановиться. Он ведь не слышит, когда ему свистят.

Я: – Так ты знал эти его коды, азбуку?

Гади Цабари: – Никаких особенных кодов не было. Всё просто. Просто чтобы начать соревнование его противник должен был положить ему свою ладонь на ладонь – дать ему одну кисть в другую: вот так. Потому что, чтобы начать сражаться, он должен был как минимум схватить какой-нибудь палец противника. Потому что если тот отойдет – то он его – элементарно – не найдет. Поэтому он сразу должен был схватить того, против кого боролся, за руки. Иначе он ведь не может бороться, не глядя! Иначе ведь тот может сильно ранить его.

В Рамат-a-Шароне есть большой зал для легкой атлетики. Вернувшись, тогда, в 1972-м, с олимпиады, я открыл там группы. У меня там было тридцать ребят. С каждым я работал один на один. Я сам покупал им медали, дипломы – и тренировал, и судил, и награждал. Я свихнулся на этом! Каждый у меня был чемпион!