Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2

А в 72-м, когда надо было ехать в Мюнхен – они меня не вписали! Представляешь! Потому что составление списков было под контролем «А’поэль». А взяли новых русских приезжих, восемнадцати-девятнадцатилетних. Несмотря на то, что я уже десять лет был самым лучшим спортсменом в стране, в своем виде спорта. Человек, который занимался составлением списков – Моше Вайнберг – меня не хотел брать. Потому что он был тренер из «А’поэля», а я – уже из «Маккаби». И когда я зашел к нему – вот он, Моше Вайнберг, смотри, вот он на снимке, я же тебе показывал! – так вот, я зашел туда к нему в офис и сказал: «Если я не поеду в Мюнхен – то никто туда не поедет, и в том числе ты. Это я тебе обещаю. Потому что ты прекрасно знаешь, что я – лучший».

И с этими словами я пошел в спортивный комитет. Сказал им, что это – политические интриги. Они сказали: ладно, тогда езжай раньше на соревнования в Румынию, борись там против олимпийского чемпиона. Победишь – поедешь в Мюнхен. Я сказал: «Хорошо. Буду бороться с кем угодно. Но только с одним условием: Моше Вайнберга со мной не посылайте. Потому что я не понимаю, почему он не вписал меня в олимпийскую делегацию. Он руководствуется не спортивными принципами, а еще чем-то. Тут какая-то вторая игра идет. Поэтому – пусть едет кто угодно, но только не он». И еще я сказал: «Он мне не нужен на ринге – я могу и сам справиться. Пусть со мной едет кто угодно: судья, или даже журналист, если вы хотите – кто угодно – но кроме Вайнберга». Только пусть Вайнберг не едет. Я пытался доказать им, что в Мюнхен, на олимпиаду, не то что «без меня» – а и никто кроме меня ехать не должен.

И поэтому – знаешь, у меня все время было глупое чувство, что я не соревноваться с кем-то должен ехать в Мюнхен, а победить того, кто должен был меня туда посылать.

Так, перед Мюнхеном, я поехал в Румынию со спортивным судьей. Судьей, кстати, из «А’поэля». Были два боя. Против румынского олимпийского чемпиона. И оба я выиграл. Я вернулся в Израиль с документами, что я победил. Так даже после этого, увидев эти документы, черным по белому, они, в этом спортивном комитете, все равно оправдывали Вайнберга, потому что он – из их партии. И говорили: «Как так? Может быть, ты там что-то подделал, в этой Румынии? Ведь Вайнберг же, по каким-то причинам, не хотел тебя посылать?» И тогда Моше Вайнберга все равно отправили в Мюнхен. Вместе со мной.

Я: – Если они так не хотели тебя посылать – то что же им могло помешать опять тебя вычеркнуть из списка – объявить что ты сфальсифицировал бумаги и оттянуть время?

Гади Цабари: – Нет, ну, во-первых, я выполнил все их условия и действительно имел документы. Это же международный уровень. Во-вторых – пойми: я ехал в Мюнхен за свои деньги. А в-третьих – в 71-м году в Болгарии уже были европейские соревнования, где постановили, что если какой-то израильтянин займет одно из первых двенадцати мест, то он поедет в Мюнхен. Там были пятеро человек из Израиля. И только я – один-единственный из всех этих пяти – вошел в число двенадцати. Так что, в принципе, я уже и спрашивать-то никого не должен был. И имел право ехать. Но – видишь – они устроили всю эту борьбу и выкинули меня из списка.

Так что когда меня наконец-то записали в олимпийскую команду, у меня было чувство, что я уже выиграл соревнование, которое было самым главным на олимпиаде.

Я: – Ты помнишь, как вы приехали в Мюнхен? Что вы там делали? Кроме выступлений на соревнованиях.

Гади Цабари: – Ну, разумеется помню. Кто не видел олимпиаду – тот не жил. Это самый лучший в мире праздник, когда тебе каждую секунду есть что делать! Тебя просто разрывает – потому что тебе каждую секунду и везде интересно! В самом центре этой олимпийской деревни было такое большое помещение, где играли в шахматы. Фишер с кем-то русским… Каспаров? Нет? – играл в шахматы, и мы видели все ходы. Там их показывали на большой доске.

Я: – Каспарова в Мюнхене точно еще быть не могло. Он же еще маленький был. И к тому же – шахматы же вроде вообще не олимпийский вид спорта?

Гади Цабари: – Ну, видишь, а мне казалось, что там был Каспаров – я уже не помню точно всех имен. Да это и не важно. Но какой-то русский гроссмейстер там точно был… Ну вот, а кроме того – я ходил на дискотеку каждый вечер. Музыка, вкусная еда, выпивка. Мы же молодые были. Я отлично танцевал.

Я: – А под какую музыку – помнишь? На какой вы там были дискотеке, где она находилась?

Гади Цабари: – А почему ты спрашиваешь? Ты бывала в Мюнхене?

Я: – Ну да… Как-нибудь позже тебе расскажу.