Читаем «Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России полностью

Нервозность Кремля вполне понятна. В стране нарастает недовольство крайне тяжелым положением населения, нехваткой продовольствия и почти полным отсутствием поступления на рынок товаров первой необходимости. Все это порождает апатию и усталость, лозунги и посулы светлого будущего уже не помогают. Люди буквально замордованы мобилизациями, продразверсткой, армейскими методами принуждения к бесплатному труду «во имя революции». Любой вопрос власти в первую очередь пытаются решить принуждением, формируя всякого рода «рабочие батальоны». Троцкий бредит планами создать «большую трудовую армию», где все будет по команде и практически без оплаты рабочей силы. Нет угля — перейдем на дрова. Армию привлекают к лесозаготовкам на Урале, ибо вся металлургия работает на древесном угле. «Троцкий хотел не демобилизовать страну, а милитаризировать хозяйство»[1370], — отмечал в своих воспоминаниях Семен Либерман, отвечавший за лесозаготовки. Что ж, идея не нова, достаточно вспомнить военные поселения ХIХ в. Так что для меня Троцкий — этакий генерал Аракчеев ХХ в. Чем окончился тот эксперимент, хорошо известно — кровавым бунтом, и этот развивался примерно по такому же пути.

В этом плане показательна история с привлечением наиболее сознательной части трудящихся к важнейшему революционному делу — ремонту парка неисправных паровозов, ибо железнодорожные перевозки к концу 1919 г. практически остановились из-за нехватки тяги. В лучших партийных традициях преодоления кризисных ситуаций В. И. Ленин вынес этот вопрос на Политбюро. Троцкий, уверенный в своем неоспоримом таланте убеждать, взял на себя агитационное обеспечение в массах[1371]. Результат получился потрясающий: 10 тыс. рабочих-металлистов московских заводов записались на бесплатную работу по ремонту паровозов! Их распределили по депо. В назначенный день 5 января 1920 г. ни один на работу не вышел. Ленин пометил себе: «Что-то мы недоделали с ремонтом паровозов… Кто следит? Кто торопит?»[1372] Кому предназначались эти упреки — мы до сих пор не знаем, несмотря на все усилия множества советских историков-марксистов, работавших в многочисленных институтах как союзных, так и республиканских, изучавших ленинское наследие.

А народ все настойчивее требовал если не сытого, то хотя бы сносного, пусть на нижней грани выживания, сегодня. Даже такой экстремист-максималист, как Троцкий, вынужден был признать, что «рабочая масса, проделавшая три года гражданской войны, все меньше соглашалась терпеть методы военной команды»[1373].

«Допускаю, — подводит итог этого переговорного марафона Джеймс Уллман, — что Ллойд-Джорджа, Бонара Лоу, Хорна и некоторых других лиц в правительстве можно обвинить в наивной, но вполне искренней убежденности в том, что процесс открытия Советской России миру в торговле, иностранных инвестициях и нормальных дипломатических и коммерческих связях смягчит или, возможно, приведет к фундаментальным изменениям в большевистском режиме и даже побудит его отказаться от своих революционных целей и методов, которые были столь агрессивны по отношению к западным либеральным ценностям»[1374].

Были ли действительно эти западные политики столь наивны, как полагает американский историк? Не уверен. Но, в отличие, например, от Хорна, Уайза, да и, возможно, отчасти Бонара Лоу, Литвинову торговля служила только предлогом для продвижения политических интересов, тогда как Красин главное внимание уделял деловым аспектам сотрудничества. Все это вело к росту напряженности и взаимного недоверия между Красиным и Литвиновым, который не стеснялся использовать это обстоятельство для подрыва в Москве доверия к деятельности Красина, обвиняя его в готовности идти на сговор с зарубежными капиталистами ради торговой выгоды. Накал страстей порой возрастал до такой степени и искрило так, что требовалось личное вмешательство вождя! «Т. Чичерин! Прошу послать от моего имени шифром Литвинову: Возмущен Вашими новыми явно неосновательными придирками к Красину вроде опротестования договора со шведами о лесе. Предупреждаю, что, если Вы радикально не перемените своей тактики, я буду просить Цека об отозвании Вас»[1375] (декабрь 1920 г.).

Для нас сегодня не особо-то и важно, в чем состояли разногласия по сделке. Куда как информативнее тон записки и особенно слова «новыми явно неосновательными». Очевидно, что придирки бывали и ранее. К тому же не будем забывать, что Чичерин тоже был далеко не благорасположен к герою нашего повествования. И это ленинский намек и ему.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука