«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

Да и Красин не оставался в долгу, жестко критикуя, как он говорил, «литвиновскую внешнюю политику». «…Конечно, — во всеуслышание проповедовал он с трибуны партийного форума, — главная цель нашей внешней политики есть получение кредитов, которые нам нужны для восстановления крестьянского хозяйства, для транспорта, для промышленности и для стабилизации нашего рубля. Но не утопия, не наивность ли ждать от наших капиталистических врагов какой-то помощи? Нет, не утопия, ибо капиталистический мир весь состоит из противоречивых интересов. И, играя умелым образом на этих интересах, мы добивались и добиваемся материальной помощи»[1376].

Красин, со своей стороны, очень рассчитывал на поддержку Ленина и, как видим, до поры до времени ее получал, ибо тот нуждался в таком человеке. Как признавал Владимир Ильич, «разговаривать деловым образом с представителями финансового капитала 99 коммунистов из 100 не умеют и никогда не научатся. В этом отношении т. Красин имеет исключительную подготовку, так как в Германии и в России он изучал и практически, и организационно условия промышленности»[1377]. Близкий к нему Семен Либерман, докладывая по поручению Красина Владимиру Ильичу о ходе переговоров в Лондоне осенью 1920 г., подчеркивал, что «мы можем закупать за границей необходимые товары, пока у нас есть еще остатки золотого запаса. Продавать нам будут охотно, несмотря ни на какую политическую агитацию: рады будут также выкачать из России последние остатки золота»[1378].

И здесь мелькнул лучик надежды. Правда, для его появления были весомые причины. Во-первых, Красная армия разгромила войска генерала Врангеля и загнала их остатки в Крым, прорвала укрепления на Перекопе, форсировала Сиваш и стремительно наступала на Севастополь. Во-вторых, наконец-то договорились с поляками о перемирии. Да и Красин почувствовал, что британцы перестали на него смотреть свысока. Нельзя сказать, что они сменили гнев на милость, но хотя бы стали проявлять готовность разговаривать.

В такой ситуации вопрос скорейшего заключения торгового соглашения с Англией приобретал для партии, да и страны в целом первоочередной характер. И британцы все же решились. В последние дни ноября (29-го) на стол перед Красиным лег проект торгового соглашения. Однако с первого взгляда было видно, что британцы не отошли от своей прежней позиции, настаивая на монопольном праве Банка Англии на покупку русского золота. Так, в разработанном под непосредственным руководством управляющего банком проекте указывалось, «что советское золото может импортироваться в Англию, но не должно приобретаться никаким другим институтом, кроме как Банком Англии, по установленной законом цене»[1379]. Примечательно, что в архивных материалах Банка Англии указано: проект документа написал лично управляющий банком (the Governor). Мне такая версия представляется сомнительной, хотя, зная трепетное отношение лорда Канлиффа к золоту, ничего нельзя исключать. Очевидно, подобная формулировка открывала практически неограниченные возможности для манипулирования ценой.

Англичане также продолжали требовать выплаты подданным короны компенсации за утраченное в России в результате революции и войны имущество. Естественно, проект содержал и пункт с требованием отказаться от коммунистической пропаганды в определенных регионах столь близкого британскому сердцу Востока. И все же это шаг вперед или хотя бы отправная позиция для дальнейшего торга. Красин обеими руками уцепился за эту возможность и, подталкивая Москву к компромиссу, добился принципиального согласия Политбюро на доработку проекта. Началась монотонная борьба, столь хорошо знакомая опытным международным переговорщикам, за каждую формулировку, каждое слово в проекте документа, приемлемые для обеих сторон.

Видя напористость Красина, здесь уже пошел на попятную Ллойд-Джордж. На личной встрече (21 декабря, обратите внимание на дату) он заявил Леониду Борисовичу о готовности несколько сгладить жесткость требований к советской стороне, уступив, в частности, в наиболее спорном вопросе о немедленной выплате компенсаций в качестве определяющего условия нормализации торговых связей. Что касается британского Казначейства, то к моменту этой встречи оно, в отличие от Банка Англии, занимало более взвешенную позицию, предложив включить в торговое соглашение статью, которая «относительно импорта золота предоставляла бы России одинаковые права, какими пользуется любая другая страна». Расхождение позиций было настолько серьезным, что пришлось провести ряд срочных консультаций с участием чиновников Казначейства, Банка Англии и Торгового совета. Однако банкиры категорически выступили против предоставления российской стороне права получать кредиты, используя золото в качестве обеспечения. Более того, Банк Англии настаивал на том, что если торговое соглашение в ближайшее время не будет подписано, то все принадлежащее России золото должно быть вывезено с территории Великобритании. Здесь еще много чего можно добавить, но ограничусь этим.