Расплата кровью

— Я чувствую, что потеряла какую-то часть себя. Как будто… Нет, я не могу объяснить. — Голос ее дрогнул, затем она замолчала.

«Смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством»[26].

Годами сталкиваясь со смертью в самых разных ее проявлениях, Линли понимал это как никто, гораздо лучше чем не познавшая этот печальный опыт Франческа Джеррард. Но он только сказал:

— Вы скоро убедитесь, что в подобных случаях скорбь непременно облегчается справедливым возмездием. Не сразу, конечно. Но дайте нам время. И потому вам нужен я. — Да. Я понимаю.

Она дрожащей рукой выудила из кармана скомканный платок и высморкалась, потом, преодолев отвращение, сделала еще один глоток виски. Глаза ее снова наполнились слезами. Несколько слезинок скатились, прочертив по щекам влажные дорожки.

— Как получилось, что ожерелье было в вашей комнате? — спросил Линли. Сержант Хейверс вынула карандаш.

Франческа колебалась. Ее губы раскрылись дважды, прежде чем она заставила себя заговорить.

— Я забрала его этой ночью. Я бы сказала вам еще в салоне. Я хотела. Но когда Элизабет и мистер Винни начали… Я не знала, что делать. Все произошло так быстро. А потом Гоуван… — Она споткнулась на этом имени, как не заметивший камешка бегун, который потом долго не может восстановить равновесие.

— Да. Понимаю. Вы ходили в комнату Джой за ожерельем или она сама принесла его вам?

— Я пошла к ней в комнату. Оно лежало на комоде у двери. Полагаю, что-то меня смутило, и я передумала отдавать его ей.

— Вам так легко его вернули? Без всяких споров?

Франческа покачала головой:

— Их просто не было. Она спала.

— Вы видели ее? Вы вошли в комнату? Дверь была не заперта?

— Нет. Я пошла без своих ключей, потому что сначала подумала, что она будет открыта. В конце концов, все друг друга знали. Причин запираться не было. Но ее комната была заперта, поэтому я сходила в свой кабинет за запасным ключом.

— Изнутри ключа в замке не было?

Франческа нахмурилась.

— Нет… конечно, нет, иначе я бы не смогла открыть своим.

— Опишите, предельно точно, все свои действия миссис Джеррард.

Франческа с готовностью восстановила маршрут из своей комнаты к комнате Джой. Вот она повернула ручку двери и обнаружила, что та заперта; вот она идет от комнаты Джой в свою, чтобы взять из комода ключ от стола в кабинете; из комнаты — в кабинет, где она достает из нижнего ящика стола ключ; из кабинета — снова к комнате Джой, где она, стараясь не шуметь, отперла дверь. Благодаря свету, просочившемуся из коридора, она увидела ожерелье, взяла его и снова заперла дверь; затем от комнаты Джой — в кабинет, чтобы положить ключ на место; а из кабинета назад в свою комнату, где спрятала ожерелье в шкатулку с драгоценностями.

— Сколько было времени? — спросил Линли.

— Три пятнадцать.

— Точно?

Она кивнула и стала объяснять:

— Доводилось ли вам совершать импульсивные поступки, о которых вы потом сожалели, инспектор? Едва Элизабет отнесла ожерелье к Джой, я тут же пожалела о своем жемчуге. Лежа в постели, я пыталась что-то придумать. Мне не хотелось ссориться с Джой и обременять своего брата Стюарта просьбами. Поэтому… получается, что я его украла, да? А почему я знаю, что было три пятнадцать… я лежала без сна, глядя на часы, и именно в это время наконец решила попытаться вернуть ожерелье.

— Вы сказали, что Джой спала? Вы ее видели? Слышали ее дыхание?

— В комнате было очень темно. Скорее всего, я решила, что она спит. Она не шевелилась, не разговаривала. Она… — Ее глаза расширились. — Вы хотите сказать, что она могла быть мертва?

— Вы вообще видели ее?

— То есть в кровати? Нет, кровать мне не было видно. Дверь мешала, я ведь только приоткрыла ее, всего на несколько дюймов. И конечно, просто подумала…

— А ваш стол в кабинете? Он был заперт?

— О да, — ответила она. — Он всегда заперт.

— У кого есть от него ключ?

— У меня один ключ. У Мэри Агнес второй.

— Мог ли кто-нибудь видеть, как вы идете из своей комнаты к комнате Джой? Или в кабинет? Или туда и туда?

— Я никого не заметила. Но думаю… — Она покачала головой. — Нет, не знаю.

— Но вам ведь понадобилось пройти мимо нескольких комнат, верно?

— Разумеется, в главном коридоре меня мог увидеть кто угодно, если этот кто-то не спал. Но тогда бы я его заметила. Или хотя бы услышала открывающуюся дверь.

Линли подошел к Макаскину, который уже изучал поэтажный план, который так и лежал на столе после предыдущей беседы — с Дэвидом Сайдемом. Помимо комнат леди Хелен и Джой Синклер прямо в главный коридор выходили четыре комнаты: Джоанны Эллакорт и Дэвида Сайдема, лорда Стинхерста с женой и комната Риса Дэвис-Джонса, в которой он не ночевал, и комната Айрин Синклер — на углу главного коридора и западного крыла дома.

— Эта женщина права, — пробормотал Макаскин обращаясь к Линли, пока они рассматривали план. — Она наверняка что-нибудь да услышала бы или увидела, наконец, просто насторожилась бы, почувствовав, что за ней наблюдают.