Расплата (СИ)

— Уже решили, — со злостью оборвал Этьен. — И где теперь Кристина? О ней я позабочусь. Я вытащу ее, но Вы должны понимать — сегодня Филипп лишится Кристины, а завтра он придет за Эммой. Так что без лишних слов. Собирайтесь. Морис, найди наших, приведи кого-нибудь сюда.

— Ты готов засветить наших людей? — прошипел Морис.

— Не засветим. Но барона с дочерью нужно спрятать. Морис, ты, кажется, помощь свою предлагал — вот и помогай, а нет, так катись на все четыре стороны!

— Да ладно тебе, не кипятись, — отмахнулся парень, послушно направляясь к дверям. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Глава 15

— Добро пожаловать домой!

Не очень крепко стоя на ногах, Ланс Терье протянул руку, помогая Кристине выйти из кареты. Не без удовольствия вдохнула она свежую ночную прохладу после тягучей духоты, помноженной на резкий запах перегара. Ланс отворил ворота и легонько подтолкнул девушку вперед, приглашая ступить на территорию теперь уже их владений — сквозь темную густую листву, окутанную ночным мраком, чуть поблескивали тусклые фонари, подсвечивая небольшой двухэтажный дом.

— Не бойся, я здесь тоже всего лишь второй раз, — непонятно чему обрадовавшись, рассмеялся мужчина.

Кристина молча обернулась в ожидании пояснений.

— Подарок Филиппа на нашу свадьбу.

— Филиппа?!

— Ну да, Филиппа, — он предпочел не заметить ни вспыхнувший испуг в глазах девушки, ни ее дрожь от упоминания одного только имени своего мучителя. — Что тебя так удивляет? Твой муж верой и правдой служит своему королю, а Филипп своих людей не забывает.

Кристина остановилась как вкопанная. О том, что Ланс Терье служит королю, она знала — он не скрывал этого, хоть и предпочитал не углубляться в детали своей службы, с куда большим упоением рассказывая об алмазах, которыми он якобы промышляет, но сейчас вскрывшийся факт королевской щедрости не на шутку пугал и настораживал девушку. Одно неприятное открытие уже вскрылось сегодня утром — для свадебной церемонии Филипп предоставил зал Королевского Дворца. Узнай она об этом хотя бы вчера, она бы разорвала помолвку немедленно, но будущий муженек не счел нужным посвящать свою избранницу в подготовительный процесс, да и она особого интереса не проявляла — какая разница, как будет проходить торжество, если под венец идешь с чужим, нелюбимым человеком лишь только для того, чтобы спасти семью от позора. И вот теперь этот дом…

— Кристина, перестань бояться каждого шороха. Да, я служу Филиппу — ты об этом знала с самого начала. Но я вовсе не людоед, и у меня нет кладбища мертвых жен, поэтому не надо так на меня смотреть. Пойдем уже, прохладно, — по-хозяйски примостив руку на пояснице девушки, проговорил Ланс.

Кристина с опаской всматривалась в лицо мужчины. Выпитое за вечер вино определенно развязало ему язык — он стал смелее, увереннее, и все меньше походил на того несчастного, измотанного жарой и жаждой человека, в один прекрасный день оказавшегося на пороге ее дома. За ними всего лишь закрылись ворота, а показалось, что захлопнулась ловушка, мастерски расставленная Филиппом. Она беззащитна перед венценосцем как никогда — ее семья далеко, да и она сама скорее добровольно отправится в лапы Филиппа, нежели позволит себе впутать в скверную историю отца или Эмму; она одна теперь, за нее некому заступиться, и вся ее судьба отныне в руках незнакомца, идущего рядом. Чего ждать от него? Чего ждать от человека на службе у Филиппа? Она не знала. Не знала, но верила, что испытания, выпавшие на ее долю, не могут быть бесконечны, и рано или поздно кошмар закончится, а то доброе, что еще осталось в этом мире, протянет ласковые руки и обогреет. Быть может, в нем и есть спасение? Ну и что с того, что служит он Филиппу? Он же не скрывал этого, а должен был, если бы хотел обмануть ее. Этот захмелевший человек, так открыто говорящий с ней о Филиппе, закрыл глаза на всю ту мерзость, которую ей не простили ее же «праведные» сопоселенцы и клявшийся в любви до гроба Камиль; они ее не простили, а он, чужак, протянул руку помощи. И хочется верить, что не врали те глаза, что участливо взирали на отвергнутую своими же девушку, предлагая помощь пусть даже таким, довольно своеобразным способом. Так можно ли записывать его в негодяи лишь только потому, что он не ренардист, а человек Филиппа? Ведь здесь тоже живут люди, и больше половины мужского населения так или иначе, но служат королю — не могут же все быть подонками, подобными тем, кто надругался над ней месяц назад в таверне! И все же, чем ближе подходили они к дому, тем больше сомнений закрадывалось в душу измученной девушки, уже не знающей, где правда, а где ложь; ступая по мощенной камнем дорожке, ей все больше хотелось развернуться и убежать отсюда, и если б не его рука, мягко, ненавязчиво, но при этом довольно уверенно придерживающая ее, она б наверняка хотя бы попыталась вырваться из молчаливого гнетущего плена, ощутимого кожей.