Расплата. Трилогия

   1 февраля всей эскадрой ходили в море, где, разделившись на два отряда, маневрировали друг против друга, как бы в бою, но по заранее составленному и объявленному приказом плану. Вышло "не особенно замечательно, но все-таки хоть что-нибудь", как закончил я в моем дневнике описание этого маневра. К вечеру, перед возвращением в Носи-бэ, к нам присоединились ожидавшиеся со дня на день "Олег", "Изумруд", "Днепр-1", и "Рион" (бывшие -- "Петербург" и "Смоленск") и миноносцы -- "Громкий" и "Грозный".

   Два слова по поводу беспроволочного телеграфа на эскадре. Привожу выдержку из приказа от 1 февраля за  83:

   "На транспортах "Корея" и "Китай" установлены маркониевские станции беспроволочного телеграфа с коротким рангоутом, с простой проводкой. На всех прочих судах эскадры, кроме миноносцев, поставлены станции "Сляби-Арко" с высоким рангоутом, с огромной сетью. На "Урале" есть мощная станция, также "Сляби-Арко", претендующая действовать на расстояние 500 миль и более... За все время станция "Корея" принимала прежде всех прочих телеграммы с расстояния в 90 миль, тогда как до сего времени ни один из наших кораблей не мог разбирать телеграмм на расстояниях, превышающих 65 миль. И сегодня, 1 февраля, в 6 1/2 утра, станция "Корея" приняла первой, с расстояния 60 миль и стоя за горой, телеграмму "Олега", которую не могла принять мощная станция "Урала", хотя именно на последнюю было возложено поручение войти в переговоры с "Олегом" еще со вчерашнего дня, и несмотря на то, что между "Уралом" и "Олегом" не могло быть в это время не только земли, но даже ни одного рангоута".

   Оставалось только благодарить технический комитет, пренебрегший испытанной системой "Маркони" и снабдивший нас аппаратами "Сляби-Арко", которые должны были действовать еще лучше...

   За неделю беспрерывных дневных учений моя маленькая флотилия так спелась, что можно было приступить к выполнению дальних ночных экспедиций и маневров, среди которых, конечно, главную роль играли внезапные атаки на эскадру. Оказалось, что этой последней действительно следовало "получиться", как выразился адмирал, и даже очень. Красноречивее всего говорят об этом его приказы, в которых по поводу каждого такого ученья напоминаются различные правила и приемы, рекомендуемые при отражении ночной минной атаки. Нельзя допустить, чтобы эти правила были неизвестны личному составу, но дело в том, что знать, как надо действовать, -- это одно, а уметь применить свое знание на практике -- совсем другое. Никакое самое тщательное изучение вопроса в тиши кабинета не может дать того, что дается опытом, т. е. знания ремесла.

   С течением времени дело понемножку налаживалось; подбираться к эскадре незамеченными, отвлекать ее внимание фальшивыми атаками становилось все труднее.

   5 февраля было для меня днем большого огорчения. Несмотря на уверения минеров, что их часть в полной исправности, я настоял, чтобы с минных катеров произвели учебную стрельбу минами. Стрельба была произведена, конечно, днем, при штиле, с расстояния 5 кабельтовых. Не говорю про второй отряд (там все устройство было старого образца -- им и Бог простит), но при стрельбе с 6 новых, по последней (одобренной техническим комитетом) модели построенных и вооруженных катеров, -- результаты оказались нижеследующие:

   Выпущено 7 мин. Одна -- не пошла вовсе. Одна -- начала кружиться, временами выскакивая на поверхность и серьезно угрожая катерам, которые спасались от нее бегством. Две -- махнули куда-то далеко вправо, а одна -- влево. Наконец, две пошли удовлетворительно. Это среди бела дня, при полном спокойствии и души, и моря!.. Хороши мы были бы, выступив с таким оружием против неприятеля в условиях настоящей ночной атаки!

   -- Непонятный случай... Может быть, оттого, что немного покачивает?.. Приемные испытания в Ревельской гавани прошли отлично... -- недоумевал флагманский минер.

   -- То-то и есть, что тут не гавань! Покачивает!.. Да можетбыть, когда атаку придется вести, так "валять" будет! Уж лучше старая шестовая мина, чем этакий самообман! Уж там, коли Бог пронес, коли дорвался и ткнул -- дело сделано! А здесь... -- таранить, что ли? Или из пистолета стрелять в броненосец?.. Маги и волшебники... Транзунд заел!

   Он, кажется, обиделся.

   Впрочем, это изречение -- "Транзунд заел!" -- было не мое. Им не так давно, в присутствии многих свидетелей, разразился адмирал в ответ на доклад, что все "обстоит благополучно" и хотя ничего не выходит, но правила, "предписанные инструкцией", в точности соблюдены.

   Пять дней, вернее -- пять суток, вместо обучения маневрированию занимались делом совсем необычным. Пренебрегая перунами технического комитета, без разрешения которого ни йоты не могло быть изменено в принятых образцах, -- судовые механики и минеры при ближайшем участии офицеров, командовавших катерами (еще бы -- ведь им-то и придется идти в атаку!), изобретали, спорили, даже ссорились, подпиливали, наращивали, отгибали, пригибали... -- но в результате -- мины начали ходить исправно, а это было все, что требовалось.