Расплата. Трилогия

   И однако японцы "выиграли двести тысяч". И даже больше... На рассвете 14 мая, около 5 часов утра, их вспомогательный крейсер "Синано-мару" почти "ткнулся носом" в наши госпитальные корабли, а по ним опознал и самую эскадру. От нас его не видели, но то, что мы открыты, сейчас же обнаружилось по изменению характера телеграмм: это была уже не перекличка разведчиков, а донесение, передававшееся дальше и дальше на север (До этого момента, по японским сведениям, Того, стоя с главными силами где-то близ Фузана, совершенно не знал о месте нахождения нашей эскадры и ждал известий одинаково как с юга, так и с севера).

   Отдельные телеграммы получались со всех сторон, а потому, по приказанию адмирала, для прикрытия нашего беззащитного тыла (транспортов) от внезапного нападения, разведочный отряд был отозван в замок эскадры.

   Около 6 часов утра "Урал", догнав нас полным ходом, семафором донес, что сзади эскадры ее курс пересекли справа налево четыре корабля, опознать которые в тумане не было возможности.

   В 6 час. 45 мин. утра справа, позади траверза, смутно обозначился силуэт какого-то судна. Оно шло сближающимся курсом, и вскоре в нем опознали "Идзуми".

   Около 8 часов утра, несмотря на мглу, можно было определить расстояние до него -- 50 кабельтовых (Кабельтов равен 100 морским 6-футовым саженям и составляет почти 1/10 морской мили). У нас пробили тревогу, и кормовая башня уже грозно подняла свои 12-дюймовые пушки, но "Идзуми", словно угадав опасность, начал быстро удаляться.

   Конечно, можно было бы послать хороший крейсер, чтобы прогнать его подальше, но заслуживающих такого названия в нашем крейсерском отряде было только двое -- "Олег" и "Аврора", да, пожалуй, еще из разведчиков -- "Светлана"; остальные -- "Донской" и "Мономах" почтенные старички -- тихоходы, хотя и с порядочной артиллерией, да "Урал" и "Алмаз" -- скороходы, но зато, можно сказать, с игрушечной артиллерией. Между тем с минуты на минуту можно было ожидать встречи с грозным врагом, когда будут дороги каждая пушка, каждый снаряд. Ведь если действительно наши три броненосных отряда будут решать судьбу боя поединком с 12 лучшими японскими кораблями, то весь остальной японский флот придется на долю нашего крейсерского отряда. Борьба, для которой следовало поберечь силы!.. А потому адмирал пренебрег дерзкой выходкой "Идзуми" и никого не послал для его преследования.

   В начале девятого часа впереди левого траверза показались из тумана шедшие почти параллельным курсом "Чин-Иен", "Мацусима", "Ицукусима" и "Хасидате". Впереди их держался маленький легкий крейсер, по-видимому -- "Акицусю", который тотчас, как мы их (а значит, и они нас) хорошо увидели, поспешно убежал на север, а весь отряд стал медленно увеличивать расстояние и постепенно скрылся из виду.

   В конце 10-го часа также слева, почти на траверзе, увидели отряд легких крейсеров -- "Читозе", "Касаги", "Ниитака" и "Отова".

   Становилось очевидным, что решительный момент приближается.

   По сигналу I и II броненосные отряды увеличили ход и, повернув "все вдруг" на два румба (Румб =11? градуса) влево, начали выходить под нос III отряду. Транспортам приказано было держаться правее и сзади эскадры, а крейсерам прикрывать их слева. По правую сторону транспортов, в обеспечение их от покушений со стороны "Идзуми" и ему подобных, был выслан "Мономах".

   В 11 час. 20 мин. утра расстояние от нас до легких крейсеров было 50 кабельтовых. В это время с "Орла" (как он немедленно донес об этом семафором) произошел нечаянный выстрел. Не имея возможности (при бездымном порохе) разобрать, кто именно из головных судов сделал этот выстрел, эскадра приняла его за сигнал с "Суворова" и открыла огонь. Особенно живо стрелял III отряд.

   Японские крейсера круто повернули влево и, также отстреливаясь, начали быстро увеличивать расстояние.

   На "Суворове" был поднят сигнал: "Не бросать снарядов понапрасну".

   И огонь прекратился.

   В то же время сигналом приказано было: "команде обедать посменно".

   В полдень, находясь на параллели южной оконечности Цусимы, мы легли курсом NO 23, на Владивосток.

   Офицеры завтракали тоже посменно и наскоро. В этот день, по обычаю, в кают-компании полагался торжественный завтрак с присутствием в качестве гостей адмирала, командира и штаба. В данном случае он, конечно, не мог состояться -- адмирал и командир не сходили с мостика, а штабные только забегали что-нибудь съесть в адмиральскую столовую.

   Спустившись в свою каюту, чтобы пополнить перед боем запас папирос, я случайно попал в кают-компанию в самый торжественный момент. Несмотря на то что блюда подавались все сразу и ели их, как придется, по бокалам было разлито шампанское, и все присутствовавшие стоя, в глубоком молчании слушали тост старшего офицера А. П. Македонского: "В сегодняшний высокоторжественный день священного коронования Их Величеств, помоги нам Бог с честью послужить дорогой Родине! За здоровье Государя Императора и Государыни Императрицы! За Россию!"