Расплескавшийся виски

Итак, Питер и его семейство. Глава семейства выглядел отлично. Если и было ему, как сказал, Арчи, лет под восемьдесят, то по его внешнему виду этого не скажешь: седовласый (борода и брови тоже седые), голубоглазый, подвижный и подтянутый. Когда он улыбался (а улыбка часто была на его лице), мимические морщины расходились лучиками по лицу – эдакий гномик из сказки. Жена – маленькая, щуплая, морщинистая – работала в саду, рассаживала луковицы цветов. «Это уже на будущую весну», – объяснила она, убирая седую прядь тыльной стороной руки под платок. Пожалуй, это была единственная фраза, которую произнесла женщина. Макс позабыл, как ее зовут.

Питер вызвался сопровождать русского гостя на прогулке. «Территория поместья немаленькая – одиннадцать акров, – рассказывал он. – Можно и заблудиться. А еще можно встретить косуль, но не нужно их бояться: животные привыкли к людям». Бывший садовник был в прекрасном настроении. Макс решил, что причиной тому предстоящий визит к соседям: Питер воспользовался поводом, чтобы повидаться с птицами.

В конце парка начиналось имение Синклеров – тех самых, которые купили соколиный питомник у сэра Эндрю. Макса это устраивало: и прогуляется, и побеседует, и на птиц полюбуется. К пернатым он относился не то чтобы равнодушно, но без особого восторга. Он никогда не интересовался ни домашними птицами, ни тем более ловчими. Знал о них лишь самые общие сведения.

– Питер, вы, наверное, догадались, что я веду расследование смерти сэра Эндрю? – вот так сразу, без всяких предисловий, обратился к нему Макс.

Тот склонил голову.

– Поэтому меня интересует все, что касается того дня, когда умер отец Арчибальда. В то утро или накануне приходил ли кто-нибудь в Хилхаузи? Это мог быть знакомый человек или незнакомый.

– Полиция уже спрашивала. – Питер ответил коротко и замолчал.

Макс даже растерялся. Еще полчаса назад Питер с воодушевлением встретил Макса и напросился сопровождать его на прогулке, а тут вдруг затих и «закрылся». И только Макс собрался объяснить, что спрашивает он не из праздного любопытства, как Питер остановился, вздохнул и выдал целую тираду.

– Мистер… Э-э… Максим, вот что я вам скажу. Сэра Эндрю все здешние любили. Никто не желал ему зла. Если Арчибальд считает, что убил его кто-то из нас, это напрасно.

Макс запротестовал: замахал руками, но Питер не дал ему слова сказать, продолжил:

– Они выросли здесь: Арчи, Максвелл и Джесси. Я видел, как они растут. Потом и у меня дети появились. Их дети играли с моими детьми. А два месяца назад… Арчибальд заявил, что недоволен поведением Томаса. Это обидно слышать. И недоволен лишь потому, что тот подержал Эмили за руку. Я поговорил с сыном. У него и в мыслях не было обидеть ее. Они одного возраста. Вы видели качели? – он указал куда-то в пространство и, не дожидаясь ответа от Макса – тот вообще не понял, о чем речь, – продолжил: – Красные и синие деревянные перекладины. Это я делал для Эмили и Алана, моего старшего сына, когда они были маленькие. Они родились почти в один день. – Питер улыбнулся: воспоминания были приятны. – Потом и Томас с детьми Максвелла на них катались. И Иона, дочка Джесси. Так вот, наши дети хорошо знакомы, они росли вместе. Неужели Томас обидит Эми? Но Арчибальд был очень недоволен. И я расстроился.

– А где ваш старший сын? – успел вставить Макс.

– В море.

– Он моряк?

– Не совсем. Он работает на нефтяных платформах. Он хороший работник. Прошел специальные курсы. Сейчас подписал контракт с нидерландской фирмой.

– И… давно он в море?

– По этому контракту – полтора месяца. А вообще он уехал из дома в семнадцать лет. Даже школу не закончил. Мы с женой были очень недовольны. Но, оказалось, он нашел себя. Ему нравится такая работа. К тому же он прилично зарабатывает, откладывает деньги и хочет купить дом. Потом и нас заберет… Так он сказал. Но мы привыкли к Хилхаузи. И если Арчибальд не будет против, мы хотели бы остаться в поместье. А если будет против, мы вполне доживем остаток жизни в съемном жилье. У нас есть деньги, скопили за столько лет. Пусть сыновья свою жизнь устраивают. Нам от них нужно только внимание.

Пока Макс ничего интересного по делу не услышал. Питеру захотелось выговорится, он рассказывал обо всем, но не о том, что интересовало сыщика. Существенная информация лишь одна: старший сын в момент смерти хозяина поместья был далеко.

А Питер продолжал говорить о детях, дружбе с Эндрю Кэмпбеллом, любимых птицах. Когда он на минуту прервал рассказ, Макс спросил:

– Питер, и все же, ответьте мне вот на какой вопрос. Арчибальд подозревает, что сэр Эндрю умер… не своей смертью. Кто мог бы… ускорить его кончину? Как вы думаете? Может, случилось что накануне, приходил к нему кто-нибудь? Вы видели в Хилхаузи посторонних людей?

– Булочника видел… так он каждое утро приходит. Фермер приезжал часов в десять утра. Я видел его и Эндрю на террасе. Фермер тоже бывает часто, он привозит продукты. Очень вкусные, экологические, как сейчас говорят. И молоко козье привозит. Нет, больше никого не было.

– А доктор?

– Какой доктор?