Расплескавшийся виски

Она несколько опешила.

– Спасибо. Но вы ушли от ответа.

– Не ушел. Я отвечу вам по-другому. Всех, кто не встречался с Эндрю в этот период, я исключил из подозреваемых.

– Это одно и то же.

– Не совсем. Но у меня еще есть пару вопросов к вам.

– Как к одной из подозреваемых?

– Как к одной из Кэмпбеллов, члену семьи.

– Ну, хорошо, – вздохнула она. – Задавайте.

– Арчи сказал, что вы проходили практику в Рослинском институте. В том, где клонировали овечку. Это правда?

Инес явно удивилась вопросу. Ответила кивком головы.

– Еще я знаю, что вы не только ветеринар, но интересовались и различными биотехнологиями. То есть вы так или иначе связаны с медицинскими препаратами. Как вы можете объяснить результаты судмедэкспертизы? Вы верите в суицид? Если нет, как столь большая доза препарата попала в кровь Эндрю?

– Я не детектив. Зачем мне гадать, как яд попал в его организм?

Удивительно, как Инес держалась: абсолютно невозмутима. Это игра такая? Казалось, ее ничего не трогает. И даже намек на возможную причастность к убийству ее совершенно не смутил. Либо она совсем ни при чем, и подобное поведение связано с некой психологической заторможенностью (такое может быть, если верить рассказу Александра о психических проблемах, связанных с мнимой беременностью), либо она хорошая актриса, и тогда ее «беременность» и безучастные реакции – хорошо продуманная игра. Да уж, миссис Инес Кэмпбелл – очень интересный персонаж!

– То есть у вас нет никаких идей на этот счет?

– А почему они у меня должны быть?

– Я не сказал, что они у вас должны быть… Но мне было бы интересно послушать ваше мнение. Вы же связаны с медициной.

– Ну. Если вам интересно мое мнение…

Макс кивнул.

– …думаю, деду надоело жить.

– То есть самоубийство?

– Самая вероятная версия.

– И как он это сделал?

– Как? Очень просто: выпил несколько таблеток сразу.

– Но выпил он не смертельную дозу.

– В его возрасте доза оказалась критической.

– Но он не мог знать, что доза будет критической.

– И что? – Инес удивилась.

– Если надоело жить, он бы выпил весь пузырек, не так ли?

– Наверное, так. Я не пойму, куда вы клоните.

– Но пузырек был полон.

– Полон? – она не поняла. – Полон чего?

– Таблеток.

Она задумалась.

– А может, у него было два пузырька?

Макс откинулся на спинку стула. Логично! Но если у Эндрю было два пузырька, его версия летит в тартарары.

– Не получается, – парировал Макс. – Эндрю купил только один пузырек. – Он придумал это сходу, на самом деле Макс не знал, так ли это.

Инес поставила чашку, задумалась.

– Хм… Вы намекаете, что кто-то убил его, подсыпав ему порошок дигитоксина в пищу?

– Порошок дигитоксина? Я не знаю. А что, так можно убить?

– Так это вы говорите об убийстве. Меня вполне удовлетворяла версия полицейских.

– Вас и многих других – да, удовлетворяла, а вот Арчибальда – нет.

– И что вы хотите от меня? Если это не самоубийство, то я не знаю, кто накормил старика дигитоксином. Во всяком случае, я этого не делала. Мне… – она придвинулась к Максу и тихо сказала: – Мне все равно, что с ним произошло.

– Ну что ж, откровенно. Я ценю откровенность. Спасибо.

– Пожалуйста.

– Еще один вопрос, и больше не буду вам надоедать. – Он улыбнулся. – Какие у вас были отношения с погибшей девушкой?

– С Евой? – удивление Инес было искренним.

– Да, с Евой.

– Никаких. Я видела ее в доме от силы два-три раза.

– А вне дома? Вы ветеринар. Ева держала животных. Она не приходила к вам? Ну, прививки им сделать или еще зачем-то.

– А что, она жила в Эдинбурге?

– Нет, неподалеку от Рослина.

– Ну вот, вы сами и ответили на свой вопрос. В Рослине, думаю, есть ветеринарный кабинет.

Макс отметил интересную особенность беседы с Инес. Молодая женщина, которая показалась ему поначалу непривлекательной, преобразилась: ее некрасивость как будто стала менее заметна, а заурядное лицо похорошело. Оказывается, Инес обладает обаянием, которое она зачем-то сознательно прячет от других людей. Она умна. Мм… можно сказать даже так: Инес – женщина острого ума. Когда она с кем-то общается, она расцветает. Определенно, есть нечто неординарное в этой молодой женщине, не так она проста, как видится на первый взгляд.

А что, если ей намекнуть… Нет, Омский обещал Александру, что никаких намеков на здоровье и беременность он делать не будет. А очень хочется задать прямой вопрос: зачем она разыгрывает спектакль с беременностью? Сейчас Макс не сомневался, что это спектакль.

– Что ж, спасибо, Инес. Вы интересный человек. Алекс сказал, что очень любит вас. И я его понимаю.

Она повела бровью: во взгляде отразились удивление, надежда, ожидание. «Боже мой, – подумал Макс, – да ведь она сомневается в мужниной любви. И эта история с беременностью… это же для него – Александра! И пойми их, этих молодых супругов». Его семейный опыт был гораздо проще: и в первом браке – влюбились, приелись друг другу, развелись (без скандалов и обид), и во втором – влюбились и все! Никаких тайн и недомолвок. А тут прямо «Санта Барбара» какая-то.

Но мотива убивать Эндрю Кэмпбелла у Инес не было. Или был?

Джон. Теперь надо увидеть Джона Робертсона, дворецкого Хилхаузи.

– А я вас искал, Максим.