Расплетая радугу. Наука, заблуждения и потребность изумляться

Все это нетрудно изложить в терминах ошибок первого и второго рода. Птица, которая пролетает мимо гусеницы, не разглядев ее, совершает ложноотрицательную ошибку. А жертвой ложноположительной ошибки становится та птица, которая старательно присматривается к предполагаемой гусенице только ради того, чтобы выяснить, что на самом деле это сучок. Штраф за ложноположительный результат — время и энергия, потраченные на приближение и пристальное изучение. В каждом отдельном случае эти затраты невелики, но их сумма может оказаться фатальной. А ложноотрицательная ошибка наказывается нехваткой пищи. Ни одна птица, живущая за пределами Страны эльфов, не может быть совсем избавлена от совершения ошибок первого и второго рода. Каждая конкретная птица запрограммирована естественным отбором придерживаться некой компромиссной стратегии, рассчитанной на то, чтобы достичь оптимальной промежуточной частоты ложноположительных и ложноотрицательных ошибок. Одним птицам, вероятно, свойственнее совершать ошибки первого рода, а другие склонны впадать в противоположную крайность. Всегда найдется некая золотая середина, и естественный отбор будет направлять эволюцию в ее сторону.

То, какие именно промежуточные «настройки» окажутся золотой серединой, варьирует от вида к виду. В нашем примере это будет зависеть еще и от свойств конкретного леса — например от того, насколько многочисленна популяция гусениц относительно количества сучков. Эти условия могут меняться из недели в неделю и от леса к лесу. Возможно, птицы запрограммированы так, чтобы учиться приводить свою стратегию в соответствие с приобретаемым статистическим опытом. Способны они к обучению или нет, но успешно охотящимся животным обычно приходится вести себя так, будто они хорошие статистики. (Кстати, надеюсь, нет необходимости делать вечную нудную оговорку: «Нет-нет, птицы не проводят осознанных расчетов, вооружившись калькулятором и таблицами вероятностей. Их поведение выглядит так, как если бы они занимались вычислением p-значений. Они осведомлены о том, что такое p-значение, не больше, чем вы осознаете, каким уравнением описывается параболическая траектория крикетного или бейсбольного мяча, когда он летит к вам с другого конца поля».)

Морской черт, или рыба-удильщик, пользуется легковерием мелких рыбешек вроде бычков. Но эта формулировка нечестная, субъективно-оценочная. Правильнее было бы говорить не о легковерии, а о том, что удильщик эксплуатирует те трудности, которые неминуемо испытывают мелкие рыбки, лавируя между ошибками первого и второго рода. Мелким рыбкам тоже нужно есть. Их рацион бывает различным, но зачастую в него входят небольшие извивающиеся объекты, такие как черви или креветки. Глаза и нервная система рыбешек отлажены для того, чтобы замечать все, что извивается. Они выискивают объекты с подобным типом движения, а увидев — бросаются на них. Морской черт пользуется этим в своих интересах. У него есть длинное удилище, возникшее из модифицированного плавникового луча, перетянутого естественным отбором из исходного местоположения на переднем крае спинного плавника. Сам удильщик, превосходно замаскированный, часами неподвижно лежит, совершенно сливаясь с фоном из водорослей и камней. Единственная его приметная часть — «приманка» на конце удилища, напоминающая червя, креветку или малька. У некоторых глубоководных видов она даже светится. В любом случае, когда морской черт взмахивает своим удилищем, приманка извивается, как нечто съедобное. Это привлекает потенциальную рыбку-жертву, например бычка. Некоторое время удильщик «играет» с рыбкой, разжигая ее интерес, а затем направляет приманку к своему невидимому рту. Рыбка обычно следует за ней. И внезапно этот огромный рот перестает быть невидимым. Он широко разевается, мощно засасывая воду вместе со всем, что плавает в ней поблизости, и маленькой рыбке больше уже не придется охотиться за червяками.

С точки зрения бычка, который выискивает добычу, любого червя можно либо проворонить, либо заметить. Когда «червяк» обнаружен, он может оказаться как настоящим червем, так и наживкой удильщика. И несчастная рыбка сталкивается с дилеммой. Ложноотрицательной ошибкой будет воздержаться от нападения на превосходного червя из боязни, что он окажется приманкой, а ложноположительной — атаковать и нарваться на приманку. Отмечу еще раз, что в реальной жизни невозможно никогда не ошибаться. Рыбка, избегающая рисков, станет голодать, поскольку она никогда не бросается на червей. А безрассудная рыбка голодать не будет, но может сама оказаться съеденной. В такой ситуации оптимум не обязательно располагается ровно посередине. И, что еще удивительнее, оптимальной стратегией может оказаться один из крайних вариантов. Не исключено, что морские черти встречаются достаточно редко, и потому естественный отбор благоприятствовал экстремальному принципу: атакуй все, что похоже на червяка. Я обожаю высказывание философа и психолога Уильяма Джеймса по поводу ужения рыбы людьми: