Читаем Распни Его полностью

— По человечеству, его жаль. Но он сам виноват, — отозвался Лейхтенбергский. — Царю нельзя быть таким мягким. Наш россиянин любит твердость; простит и оправдает крутой нрав, но не поймет и не оценит мягкость и слабость. Твердая власть — это вовсе не есть реакция; во всяком случае — не всегда есть реакция. Великий князь Александр Михайлович сказал как-то, что он еще не встречал человека, который мог бы похвастаться знанием русского народа. Тем не менее я признаю правильным мнение некоторых, что у русского человека в натуре немало анархических черточек.

— Прибавьте к этому крайнюю жестокость, на которую способен наш христолюбивый собрат. Убить, разграбить, сжечь и изнасиловать — самое разлюбезное дело. Тут он охулки на руку не положит. Но, конечно, это мнение одностороннее… — присоединил Мордвинов. — Народ я, может быть, и не осудил бы. Только побывав в его шкуре, мы могли бы иметь о нем правильное представление. Но вот кого я ненавижу и кому ничего не могу простить — это наше так называемое передовое общество, которое лучше было бы назвать «передковым». Оно виновник смуты, интриг и предательства… Такого Государя, как Николай Александрович, надо было бы благословлять и превозносить…

Разговор прекратился на время. Холод давал себя чувствовать. Открывать рот было небезопасно. Седые сосны и ели стояли стеной, обсыпанные сверху чистейшим снегом. До глубины леса, до его сердца не доходили бури. Только гудел ветер глухим шумом, и в этом была поэзия; чудесна и могуча была музыка лесного царства. На вершине одной сосны сидели ворон и ворониха. Увидев людей, птицы прокаркали — наверно, выразили неудовольствие: «зачем сюда пришли люди», нехотя поднялись и улетели.

— Каркай, каркай, черт с тобою, — погрозил Мордвинов и, обратившись к лейб-медику, спросил: — Сергей Петрович, вы верите в предчувствия, в вещие сны, в дурной глаз, в колдовство, в разные флюиды и в прочую чертовщину. Как смотрит на это наука? Глупо это или есть что-то, чего мы не знаем?

— Верю, мой друг. Отчего же не верить? Мир хранит, наверное, много тайн, еще не раскрытых и не разъясненных. Тема очень интересная. Люди нашего поколения привыкли на все смотреть с насмешливым скепсисом. Мы люди бесплодного века: ни взлета фантазии, ни воображения, ни увлекательных сказок. Мы ни во что не верим. Мы ничего не оставим потомству. Мы бесталанные, скучные, серые люди…

— Все великие религии мира были созданы в глубокой древности. Все они имеют в основе тайну — страшную тайну непостижимого, всемогущего и вечного Бога. Каждая религия говорит о загробной жизни, то есть о том, чего мы также постигнуть не можем. В каждой религии есть сказание о чудесах. Но мозг наш, не имеющий сил проникнуть за какой-то предельный рубеж, постоянно стремится разложить веру в пользу безверия. Поэтому наша интеллигенция так теплохладна к вере. Змей-искуситель внушил ей: «Вы будете сами как боги — вы будете знать добро и зло». Добра и зла интеллигенция не узнала, но формулу о божественности своего разума восприняла охотно.

Наши предки, которых мы склонны считать людьми совсем некультурными, невежественными и дикими, обладали богатейшей фантазией, полетом воображения и проникновенностью в такие незримые, неосязаемые уголки, в которые мы теперь не способны проникнуть. Они населили наши леса, реки, жилища — лешими, русалками, водяными, домовыми, ведьмами и прочими таинственными силами. В этих таинственных наших сожителей мы тоже не верим.

Мы ко всему привыкли, и привычка сделала нас нечувствительными. Нас ничто не удивляет. Вокруг нас тайны, но мы их не замечаем. Мы отупели. Вот падает в землю зерно и умирает, зерна нет, но выросло новое растение; оно украшается такими цветами, такой окраски, что и сам премудрый царь Соломон во всей своей силе и славе не одевался в такие роскошные наряды. Вдумайтесь, как это произошло, откуда взялись эти божественные краски, как из мертвого вышло живое?!

Предчувствия, предзнаменования, вещие сны — все это явление того же таинственного порядка. Если сказать, что все это глупость, выдумка и фантазия, тогда, значит, надо похерить все, на чем стояло и стоит человечество. Тогда надо сказать, что не было на земле никаких тайн и чудес: ни вавилонских, ни индийских, ни египетских. Тогда, значит, и Христос не совершал чудес: никого не воскрешал, не исцелял и сам не воскрес. Но разве не чудо, что одиннадцать бедных, безвестных рыбаков проповедовали Евангелие Царства Божия — и вот почти весь мир ныне простирает свои руки к Распятому Богу…

Профессор говорил так, что каждое слово и каждое понятие становилось новым. Как будто дневное обычное освещение он заменил ночным, призрачным, лунным, и все казалось иным, таинственным и чудным.

— Я вам расскажу два случая, непосредственно связанные с Государем и с одним местом. Это будет иллюстрация к тому, что я говорил.

Перейти на страницу:

Все книги серии Царский венец

Воспитание детей на примере святых царственных мучеников
Воспитание детей на примере святых царственных мучеников

Семья необходима каждому человеку. Это — надёжная пристань, где человек учится любить, быть любимым и проявлять любовь сам, чувствует заботу и тепло; это место, где должны царить взаимовыручка, чуткость, безграничное терпение и самая искренняя нежность. В наше время институт семьи и брака, увы, разрушается. Но из этой книги вы почерпнёте замечательные примеры сохранения и приумножения настоящей семейной любви. Всем членам семьи царственных страстотерпцев даже в невероятно трудных жизненных условиях были свойственны нежнейшая внимательность, взаимная поддержка, духовная мудрость, основанные на глубокой вере в Бога. Каждая глава книги посвящена отдельному аспекту жизни царской семьи, вы узнаете, какими были принципы воспитания детей, чем отличалось общение с отцом и матерью, как выстраивались отношения каждого с Богом, какие ценности берегли те, кто для многих стал достойным примером для подражания. А всё это вместе послужит отличным практическим подспорьем для сохранения мира и любовного климата в семье, а также воспитания детей.

Марина Валерьевна Кравцова

История / Православие / Образование и наука
Императрица Мария Федоровна и император Николай II. Мать и сын
Императрица Мария Федоровна и император Николай II. Мать и сын

При написании данной книги использовались документы российских и датских архивов. В книге представлены уникальные фотографии из жизни Российского Императорского Дома и датской королевской семьи, многие из которых будут опубликованы впервые.На основе переписки и документальных свидетельств восстанавливается картина взаимоотношений между Марией Федоровной и Николаем II, начиная с раннего детства и вплоть до последних трагических событий июля 1918 года. Это и идиллические сцены любви матери и сына, и, временами напряженные, политические дискуссии между действующим главой государства и "представительницей предыдущего царствования".Переписка Императрицы с её царственным супругом Александром III и с ее сыном рисует перед нами исполинские личности, для которых важно было поступать не столько рационально правильно или как нужно, а как праведно и как должно. Глубокое понимание русской жизни и русской истории дала Марии Федоровне православная вера. Можно сказать, что книга Ю.В.Кудриной показывает нам пример настоящего нравственного подвига, которого так не хватает нам в сегодняшней жизни.

Автор Неизвестeн

История

Похожие книги

На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах
На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах

Внешняя политика СССР во второй половине XX века всегда являлась предметом множества дискуссий и ожесточенных споров. Обилие противоречивых мнений по этой теме породило целый ряд ходячих баек, связанных как с фигурами главных игроков «холодной войны», так и со многими ключевыми событиями того времени. В своей новой книге известный советский историк Е. Ю. Спицын аргументированно приводит строго научный взгляд на эти важнейшие страницы советской и мировой истории, которые у многих соотечественников до сих пор ассоциируются с лучшими годами их жизни. Автору удалось не только найти немало любопытных фактов и осветить малоизвестные события той эпохи, но и опровергнуть массу фальшивок, связанных с Берлинскими и Ближневосточными кризисами, историей создания НАТО и ОВД, событиями Венгерского мятежа и «Пражской весны», Вьетнамской и Афганской войнами, а также историей очень непростых отношений между СССР, США и Китаем. Издание будет интересно всем любителям истории, студентам и преподавателям ВУЗов, особенно будущим дипломатам и их наставникам.

Евгений Юрьевич Спицын

История
Холодный мир
Холодный мир

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

А. Дж. Риддл , Йорам Горлицкий , Олег Витальевич Хлевнюк

Фантастика / История / Политика / Фантастика / Зарубежная фантастика / Образование и наука / Триллер