Распорядок агонии

Это без труда читалось на каждом лице тех горожан, что упорно не желали эвакуироваться. Все эти дни они крутились вокруг да около полка бомбардировщиков. Партизанили, шмыгая в городок и обратно: тащили оттуда оружие и припасы, каких навалом в каждом брошенном доме. Их женщины и дети вовсе не голодали: со всех сторон Катаяртана шла помощь. Единственное, чем не смогли помочь оккупированной территории, так это живой силой ополчения. Понять можно: все подходящие мужики и так в войске Тантавиуса. А неподходящие – по выражению Сарга – нужны тут, как нартии хобот. Да, местные уже привыкли к чудовищам с севера и не шугались – сами чудовища не привыкли к суетливой вооружённой толпе под боком.

Короче, мы, оказывается, успели подготовиться – я это благополучно проспала, набираясь сил перед очередной порцией беготни. С первого взгляда идея абсолютно тупая. Это тебе не по островку носиться, таская за собой врага: повзводно и наверняка. Тут они в строю плечом к плечу и не станут ждать, когда их перебьют поодиночке. В школе у меня по военному делу была твёрдая тройка с минусами в периоде после запятой – военрук просто не желал больше видеть бесполезную ноющую заразу. Но даже я знала, что фаланга отца и сына Македонских колошматила персов на всех фронтах.

Моё просвещённое мнение понравилось мужикам, но те лишь развели руками: фалангу безмозглых нужно хоть как-то нарушить. Для этого хороши любые способы – даже абсурдные. Солянке из оставленной нам сотни Тантавиуса и прочей неорганизованной, но воинственной массы не выстоять против когорт безмозглых, что действуют, как единый организм. Даже при поддержке с воздуха.

Для нартий запасли достаточное количество спортивных снарядов, сваленных с двух сторон от поля боя. И когда мы подлетали к этой спортивной площадке, с противоположной стороны уже разбегался кто-то из молодых спортсменов с бревном в лапах. Он открыл счёт наших побед, смяв крайнюю когорту точным попаданием биты по рюхам. А мимо нас пронёсся второй игрок, сосредоточенный, как чемпион, вознамерившийся побить свой прошлогодний рекорд. Он резко затормозил, и бревно по инерции отправилось в свободный полёт. Самый обычный бросок с замахом, но в исполнении такого создания он выглядел впечатляюще.

Катаяртанцы вместе с их солянкой однополчан организованно отступали к холму, не желая стать частью игры. Нартиям сверху, что свои, что чужие: рюхи и есть рюхи. Даже безмозглые это поняли, остановив наступление и перестраиваясь. Гра-ара протащила меня в лапах на левый фланг родственничков. Но, не стала сбрасывать, будто жука с рукава белой блузки. Она осторожно поставила меня на ноги метрах в пятидесяти от врага и вернулась в небо.

Ветерок собрал вокруг меня все мои запахи с флюидами. И потащил их в сторону кузенов: порадовать новостью о втором шансе избавиться от оборотня. Практически треть ближайшей ко мне когорты дружно развернулась и потрусила на захват. Я уж, было, собралась дать дёру… И тут внезапно обнаружила неполадки со зрением, утекавшим водой сквозь пальцы.

То самое паскудное облако раскручивалось передо мной, застилая пространство. И главное, ведь проходила уже! Но опять растерялась, как последняя рохля. Засмотрелась на сворачивающиеся с трубу туманные волокна, лихорадочно соображая: что делать? И пропустила удар в лицо. То самое жерло, что я некогда заткнула ладошками на пиру у Варкара, вмиг всосало голову, которая провалилась куда-то… во что-то…

«Что-то» люто ненавидело такую противоестественную погань, но я отчего-то знала, что убивать не будут. И пока меня тащило в это молочно-белое непотребство, всё пыталась сообразить: что делать? Но получалось плохо – мозг буквально тонул в ледяной вязкой грохочущей пустоте и захлёбывался, захлёбывался…

Мне почудилось, будто я сижу внутри собственной пустой головы. И потихоньку таю, оплывая по бокам, будто снежная баба – перехожу в иное агрегатное состояние. Захотелось выбраться отсюда. Но что-то жёстко удерживало на месте, оплетая ледяными нитями, врезающимися в истаявшее тело

А потом по мне ударил он – приказ, суть которого я даже не уловила. И потому не торопилась реагировать. Но он бил по мне снова и снова, каждый раз продвигая бесчувственное оплывающее тело вперёд. Жутко хотелось упираться и не позволять, но зацепиться было не за что. Да и нечем. Тут и голова начала таять – тонкие струйки уносили последние желания и остатки понимания происходящего. Наступило поразительное спокойствие. Я, словно примерзла задницей к собственной заледеневшей луже, и баста! Какой-то бред сивой кобылы, посетивший тебя на пару с «белочкой», как я её себе представляла, не имея чести познакомиться лично.

А потом в меня снова долбануло приказом повиноваться! И мне страстно захотелось воздать автору этой долбёжки по заслугам. На место покоя пришла дичайшая злоба. Труба из туманных волокон опять бросилась на меня, чавкая жерлом. Моя злоба вмиг скаталась в огромный шар. И влетела в подавившееся жерло, разлетевшееся в пыль, что немножко порябила в глазах.

В себя я пришла, когда на голову обрушился дичайший рёв.