Распорядок агонии

– Жива! – рявкнул над ухом какой-то идиот и очень сильно сжал меня, доставив дискомфорт.

Я влепила идиоту по мозгам, и тот мгновенно отстал, громко заорав на прощание.

– Ты меня видишь? – спокойно и жёстко прозвучал вопрос, бросившись в глаза вместе со знакомым лицом.

На плечи легли тонкие легкие ручки – совсем другое дело.

– Оль, ты узнаёшь меня?

– Да, Джен. Я не могу тебя не узнать.

– Тебе больно? Где-нибудь болит? – приблизила она лицо, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах.

– Ничего не болит. Ты напугана. Отчего?

Рядом нарисовалось лицо Эби и тоже без маски. Они переглянулись, Эби кашлянула и спросила:

– Ты помнишь, что произошло?

– Да. Я сидела в своей голове и таяла. Потом получила приказ идти к нему. Я не хотела, но он настаивал. Мы повздорили. А потом я оказалась здесь. Мы снова на холме? Не помню, как Гра-ара меня перетащила.

– Понятно, – приняла она мой рассказ, как должное. – А что случилось потом? После того, как вы повздорили?

– Он снова попытался отдать приказ повиноваться. Кажется, я убила его.

– Их сотник, – произнёс кто-то за моей спиной. – Ребята вон сигналят, что он не шевелится. Она его и вправду прикончила.

– Здесь очень шумно, – надоело мне испытывать дискомфорт. – Я хочу спать.

– Конечно, милая, – улыбнулась Джен. – Давай-ка вставай. Во-от так, – подняли меня с земли несколько рук. – Ты теперь ничего не делай. Ребята отнесут тебя и поднимут на Гра-ару. Ты помнишь Гра-ару?

– Конечно, помню. Джен, почему ты задаешь глупые вопросы?

Меня подняли на спину нартии. Джен уселась за моей спиной, а дальше провал.

Глава 23

В которой все чувствуют, что Бог на душу положит…

А я правильно

Множество людей, как, скажем, Фрэнк Герберт, считают лишенных эмоций людей самыми опасными индивидами. Я тоже считала роль эмоций в человеческой жизни чем-то основополагающим. Психологи обосновывают сей факт глубоко научно и жутко непонятно – знаю, почитывала. Но у меня и собственный опыт имелся. Иной раз нагородишь взахлёб гору аргументов – и всё лесом. А мой британский супруг Дерк выслушает эту бредятину и сформулирует то же самое в двух словах. В остатке все мои эмоции развеются по ветру – ни одна не застрянет, когда нечего возразить.

Полагаю, сей казус и является базовым доказательством нормальности женщины. Умей мы выражаться лишь по существу, у нас бы росли усы и пивное брюхо. А мужики бы передохли с нами от скуки – куда им деть кучу сэкономленного на нас времени?

Проснулась в самой настоящей постели, о которой, кажется, уже знала лишь понаслышке. Сей факт отложился в сознании тяжёлым пыльным фолиантом, который лет сто никто не читал. Спросонья не сразу поняла: что не так? Ощупала простынь и подумала, что спать в чистой постели, не помывшись, некрасиво. Эта простая правильная мысль подсказала ответ: я не чувствовала радости. Даже лёгкого щекотания сердечной удовлетворённости. Я всего-навсего знала, что должна была испытать нечто, чем внутри и не пахло.

Тотчас поняла ещё одну вещь: сейчас я должна была испугаться. Ну, хотя бы почувствовать, что мне не по себе. Но мне было весьма по себе и вполне комфортно. Ничего не болело, мочевой пузырь работал исправно и требовал внимания к своим нуждам, как и желудок. И тут я вспомнила, что некоторые чувства всё же остались при мне. Перед тем, как заснуть, я совершенно отчётливо пережила и страх, и гнев. Целых две эмоции – уже что-то.

– Фьють-фьють! – нежно просвистело около уха.

Рах вспрыгнула на грудь, вмяв её до самого тюфяка. Резкая боль взвихрила тучу злобы. Но я знала твёрдо: слизняк в голове уже почти доконал меня, и теперь я должна держать себя в руках!

– Фыр-фыр? – безмятежно поинтересовалась Рах моими намерениями.

До меня дошло, о чём она – я выпустила её шейку, которую, впрочем, не так уж и сильно сжимала. Было бы сильно, корчилась бы уже от яда, а мой палач меня оплакивал. Стало быть, в руках я себя держу, как надо. Пока.

– Фыр-фыр, – одобрила Рах мой метод адаптации к новым условиям существования.

– О! Проснулась? – весело прощебетала Джен, плюхнувшись поперек кровати и придавив мне ноги.

– Ты лжёшь: тебе совсем не весело, – констатировала я, выдирая из-под неё конечности.

– Судя по твоей беспардонности, встреча с полковником даром не прошла, – констатировала Эби, входя в комнату и направляясь к креслу у моей кровати. – Хотя Сарг утверждает, что генерал, которого вы с Варкаром прихлопнули на острове, был покруче. Изнутри он его, понятно, оценить не смог. Но блюдо на груди было точно поскромней. И можешь не стараться сообщать мне, что я чувствую. Это, в конце концов, не твоё дело. А будь ты настоящей леди, и в мутантах вела бы себя прилично.

– Мне нужно освободить мочевой пузырь. Потом наполнить желудок. А потом я буду готова…

– Понятно, – скривилась Эби, вполне успешно справляясь с внутренним напряжением: – Горшок под кроватью. Чай сейчас принесут. Суп сварили. А когда ты будешь готова, мне вовсе не интересно. Убить нас желания нет?

– Пока нет, – проинформировала я её о своём состоянии и полезла за горшком.