Распря великая. Московско-галичские войны второй четверти XV века

Точная сумма отпускной платы неизвестна и в ряде летописей не называется. В них уклончиво говорится: «дати ему с себе окуп, сколько может»[305]. В других указаны 200 тысяч рублей [306]. Но эти данные явно нереальны, так как собрать в те годы такую сумму было просто невозможно. Большее доверие вызывают сведения псковских летописей, в которых сообщается: «и князь великии Василеи Васильевич выиде из Орды на окуп в рождественное говение, посулив на собе окупа от злата и сребра и от портища всякого и от коней и от доспехов пол 30 тысящ»[307], то есть 25 тысяч рублей. Но и это неслыханная сумма. Впрочем, она, по-видимому, достоверна. Эти сведения подтверждает интересное сообщение В. Н. Татищева, работавшего с источниками, не дошедшими до наших дней, и сохранившего, пусть даже и несколько искаженно, содержавшуюся в них информацию. Историк сообщает, что во время обыска, проведенного по приказу Дмитрия Шемяки в палатах схваченного Василия II, было найдено «обязательство выплатить Улуг-Мухаммеду 5 тысяч рублей и ежегодной дани по два рубля “со 100 голов”»[308]. Недавно уникальную информацию Татищева проанализировал Н. С. Борисов, пришедший к выводу, что она вполне достоверна[309]. В таком случае достаточно вероятна достоверность данных именно Псковских летописей, в которых говорится о 25 тысячном выкупе – 5 тысяч за освобождение из плена самого великого князя, а 20 тысяч – репарационная дань с 1 миллиона человек, которые жили тогда на землях, подвластных московскому государю (указание на выплату 2 рублей «со 100 голов» и дает 20 тысяч с миллиона человек; это, видимо, близкая к реальной численность населения Северо-Восточной и Северной Руси того времени).

Как бы то ни было, Василий Васильевич смог договориться с ханом и получить свободу. Из Курмыша великий князь был отпущен на день Покрова Святой Богородицы – 1 октября 1445 года[310]. Тогда же с сообщением об этом к матери Василия Софье Витовтовне отправился гонец Андрей Плещеев.

После получения известий о возвращении Василия Васильевича из татарского плена Дмитрию Шемяке пришлось уйти в свои города, но замирение продолжалось ненадолго. Вынужденный собирать для Орды выкуп за свое освобождение, Василий II быстро потерял поддержку горожан и служилых людей. Заколебались, похоже, и церковные иерархи, ранее всегда поддерживавшие великого князя как борца с унией. Но в этот раз они остались в стороне, похоже, недовольные чрезмерными уступками татарам. В пользу такого предположения свидетельствует нейтральная позиция властей Троице-Сергиева монастыря во время последующего пленения государя (об этом будет сказано ниже). Тогда и возник княжеский союз, направленный на низвержение Василия II. Его возглавил Дмитрий Шемяка, к которому присоединились Иван Андреевич Можайский и Борис Александрович Тверской (женатый на родной сестре Ивана Можайского Анастасии). Среди их сторонников упоминается и Иван Федорович Старков[311], прежде верно служивший Василию II.