Рассеять тьму

– Как пафосно! Ты вообще думала когда-нибудь о том, какое будущее ждёт тебя с Адейром? Я его чётко вижу. В самое ближайшее время твой океан чувств к нему иссякнем вместе с уснувшей чувственностью, ведь, кроме внезапно вспыхнувшей страсти, вас обоих ничего не соединяет. Придёт время, и ты будешь вынуждена родить ему такого же выродка, как он сам, чтобы отдать своего ребёнка этому дому. И круг замкнётся, как змея, укусившая свой хвост.

– Тебя не касается моё будущее, Лоуэл. Может быть, внезапно вспыхнувшая страсть, это не так уж много, но это определённо лучше, чем ничего – то, что я чувствую к тебе. Я уж не стану говорить о твоих чувствах. Тебе не ведома любовь – настоящая.

Какое-то время Ворон смотрел на меня молча. И снова я вынуждена была наблюдать отблески багрового пламени, танцующего на дне его чёрных зрачков. А потом он взмахнул рукой и оцепенение, сковывающее меня, прошло.

Надрывно, надсадно кашляя, Адейр с усилием поднялся с пола. Его пошатывало.

– Ты всё слышал? – без тени улыбки обернулся к нему Ворон.

– Ты не оставил мне выбора.

– Доволен? Если бы мы спорили, пари бы ты выиграл. Но мы, увы, не играем.

– Да нет, Ворон, играем. Я вот только никак не пойму – во что?

– Игра называется: «Кто сильнее»? И я пока веду счёт.

– Что дальше, Лоуэл Мэрл?

– Одному из нас придётся замкнуть разомкнутый круг. Дама, как мы оба понимаем, вне конкуренции?

– Согласен.

– Решим исход поединком?

– Это несправедливо! – не могла остаться в стороне я. – Адейр же едва на ногах держится! Ты просил меня выбрать? Я выбрала!

– И ты всерьёз думаешь, что я вот так, запросто, шагну в эту бездну? Это было бы глупо, не находишь? Если только ты, дорогая дама, собственной рукой отправишь мою душу в ад? – Ворон остановился спиной к яме, как крылья, раскинув руки. – Я приму твой выбор и не стану бороться. Ты решишься?

Глава 32

Если он и играл, то это была игра со смертью. Ворон пугал меня. Я боялась одновременно и его самого и – за него и по-прежнему не могла смириться с мыслью о том, что кто-то из нас сейчас непременно должен умереть, чтобы остальные могли выжить.

Я судорожно пыталась найти выход там, где его не было.

– Так что, Вероника? Кому из нас двоих стоит шагнуть вниз?

– Хватит, Лоуэл, достаточно! – Адейра штормило, как травинку на ветру, но голос его звучал вполне себе уверенно. – Оставь её в покое.

– Готов защищать свою шлюху?

– Она не шлюха. /Не смей её так называть.

– А то – что? Что ты сделаешь? Что можешь сделать?

– Осторожней, Мэрл. Ты в буквальном смысле слова стоишь над Бездной, которой я управляю.

– Да ни хрена ничем ты не управляешь, – с презрением скривился Ворон. – Это всё управляет тобой, но не наоборот.

– Ты хотя бы от края отойди чуть дальше. А то ведь эмоции – эмоциями, театральный драматизм и нарастание напряжения – это очень хорошо, но как бы номер не был испорчен неожиданной выходкой того, чему и названия-то в нашем мире нет.

– Чего вы оба медлите? Почему ни один из вас, слабаков, не пытается меня прикончить? – продолжал глумиться над нами Ворон, бросая вызов, который мы не отваживались принять.

– Может быть потому, что ни один из нас не желает тебе гибели? – сказала я.

– Какие же вы, Морелы, добряки! – Ворон повернулся ко мне голову, глядя мне в лицо неподражаемо-синими глазами. – К вам так легко вожделеть! Ещё бы! С вашей, такой белоснежной кожей; такими, как у Вероники, нежными губами, её кажущейся чистотой и невинностью. На какое-то время так приятно было обманывать себя тем, что её душа не похожа на нашу. Но правда в том, что ни один из нас не рождён невинным – мы все прокляты. И этого нельзя изменить. Что бы мы о себе не выдумывали, все мы лишь омерзительные прислужники чёрных сил – ведьмы.

– Ты сумасшедший, Мэрл. Даже не знаю, можно ли тебе помочь? Но я попытаюсь, – проговорил Адейр. – Вероника, не могла бы ты оттащить нашего спятившего друга от края, куда он так легкомысленно и недальновидно пытается свалиться?

– Как оттащить?

– Силой убеждения! – язвительно фыркнул он, добавив нецензурное ругательство, в момент прочистившее мне мозги.

В ход пошли те же самые жгуты-осьминоги, как длинные плети, мгновенно вырастающие из моих рук. Они оплели тело Ворона с такой скоростью, что он не успел отреагировать, подняли в воздух, перевернув вниз головой.

– Знаешь, Мэрл? – протянул Адейр. – Или, с учётом твоих откровений, стоит называть тебя теперь Кином? У тебя куда больше сходства с твоим отцом, чем ты думаешь. Вы оба были бы бесподобны, если бы у вас было бы сердце. Но вы даже не понимаете, в чём заключается ваша подлинная чудовищность.

Адейр вскинул руки и с потолка хлынул дождь. Он падал ровной стеной, заставляя огонь вокруг скукоживаться и отступать.

Ворон засмеялся:

– Очередное фиглярство, Морел? Пламя твоё иллюзорно и не способно обжечь. Сотворённый тобой дождь стоит не больше. Бесстыжий лицемер! Разыгрываешь из себя героя? Но сколько невинных ты принёс здесь в жертву, сперва устраивая на них охоту?

– Невинного? Ни одного. Я охотился лишь на грешников.