Рассеивая сумрак. Бессонная война

– Почему все в вашем лагере в таком состоянии? Не хватает поставок продовольствия? Война идёт настолько тяжело? – не выдержал Нуска, игнорируя словесные плевки арцентки. Даже если бы у лекаря было желание прийти сюда только ради того, чтобы прилюдно разругаться с главнокомандующей, сейчас было не до этого. Он не хотел так бездарно тратить время, когда сам эрд мог находиться в соседней палатке.

– Война… Да что ты знаешь о войне, Нуска! Ты довёз всего одну партию продовольствия, угодил в засаду и свалился без сил! Знаешь ли ты, что мы с наступления жаркого времени день за днём отбиваем атаки противника?! Знаешь ли ты, что даже ночью никто из главного состава не может сомкнуть глаз! Не то что валяться в кровати целыми днями, Нуска! Да что ты… – Вильна резко взревела, и так же быстро её возглас сошёл на нет. Она замолчала и, размышляя, склонила голову над столом.

Сейчас главнокомандующая была в обычных красных одеждах арцентов – конечно, качество тканей демонстрировало её знатное происхождение, как и золотые узоры на них, но в её глазах больше не светилась непоколебимая уверенность, так злившая Нуску раньше. Это было лицо измождённой, валившейся с ног, выжатой без остатка женщины, чей прежде безукоризненно ровно заплетённый хвост сейчас свисал на плечо. Выбившиеся из причёски пряди прикрывали лицо, неаккуратными змейками спадая до самого подбородка.

– Нуска, – вновь начала она, – зачем ты… пришёл сюда? Тебе разве не говорили, что это не твоя война? Что не каждый рождается для битвы, что не любой сумевший обнажить меч способен правильно применить его на поле боя? – Она нахмурилась и, вскинув голову, устремила на Нуску всё ещё уставший, но такой же дерзкий взгляд. – Тебе здесь не место. Убирайся немедленно. А лучше – сразу из Скидана долой. Син не в том состоянии, чтобы нянчиться с тобой…

– Син?! Что с Сином?! – запальчиво выкрикнул Нуска и подскочил на месте.

– Не твоего ума дело! Не твоя война, не твои заботы! Не лезь! Сколько раз мы с Наридом пытались тебя пнуть под зад?! Когда ты уже поймёшь, что от твоего вмешательства всё становится только хуже?!

Нуска помотал головой и уставился на Вильну. Его решимость всё равно была непоколебима – так зачем так стараться?

– Я не уйду, пока не увижу Сина, – медленно и чётко проговорил лекарь, смотря Вильне прямо в глаза.

Сначала она разозлилась. Ударила по столу и перевернула его – он покатился, а тлевшие свечи вспыхнули и потухли, упав на подстилку. Но, выплеснув свою ярость, Вильна встретилась взглядом с двумя немигающими глазами, в которых даже в полумраке можно было разглядеть абсолютную непоколебимость.

Нуска не отступит. Не теперь, когда проделал такой путь. Не теперь, когда от эрда его отделяет всего несколько поворотов. Нуска плёлся сюда с самой Арценты – и каждая секунда этого бесконечного путешествия сейчас отразилась на его лице.

– Бездна с тобой. Иди. Пусть Син сам разбирается с тобой – может, хоть у него получится сбить с тебя эту спесь! В самом конце лагеря, на возвышении высокая чёрная палатка с гербами – он сейчас там. Но, Нуска…

Он больше не слушал. Добившись своего, Нуска тут же вскочил на ноги и вышел вон. Эта мерзкая женщина в который раз пыталась встать у него на пути, как будто не понимала, что у Нуски уже нет никакого права отступить даже на один шаг.

Он утратил свою волю и возможность отступить тогда, много месяцев назад, впервые представ перед самим эрдом в Эрьяре.

Белые одежды Нуски запачкались во время битвы, а длинные рукава местами прогорели и покрылись сажей. Разноцветные волосы, где-то всё ещё чёрные, а где уже белые, свободно спадали на плечи. Но, наверное, Нуска не был бы нищим голодранцем из трущоб, если бы беспокоился о своём внешнем виде в такой момент?

Спустя несколько бесконечных минут блужданий между однотонными чёрными палатками лекарь нашёл, наконец, холм, на котором возвышалась огромная постройка. Эта палатка могла бы сравниться в размерах с жильём Нуски в трущобах – только здесь мог почивать сам правитель.

Взобравшись на холм по ведущей ко входу тропинке, лекарь на несколько секунд застыл, ощупывая бахрому полога. Тянущая изнутри тёмная энергия говорила лишь об одном – Син сейчас там.

Был бы Нуска собой, если бы сейчас в нерешительности отступил или простоял там ещё несколько минут, переминаясь с ноги на ногу? Конечно же нет.

Нуска влетел в палатку подобно урагану. Не разбирая ничего на своём пути, перелез через выставленный посреди комнаты столик. Столкнувшись с Сином лицом к лицу, Нуска вдруг накинулся на правителя и выдал:

– Свинья вы, больше никто! Вышвырнули меня в Арценту и заставили пешком плестись через пустыни ради этой встречи!

Однако лицо правителя, как всегда, было спокойно – лишь приподнятая бровь и округлившиеся глаза выдавали его удивление. Он очень долго рассматривал лицо Нуски и молчал. Лекарь уже хотел подать голос и на всякий случай напомнить, кто же он, но Син вдруг заговорил: