Расширение прав и возможностей женщин в России

Говоря об этом, я вынуждена вернуться к метафоре и отношениях, о которых я говорила в первой главе, – к замечанию о приручении и дружбе Лиса и Маленького принца. Приручение – глубокая метафора для размышлений об отношениях в поле. Во-первых, как сказала Валентина, «Маленький принц» – это история об отношениях между двумя крайне разными созданиями, которые в конце концов принимают друг друга. Во-вторых, эта метафора о взаимности отношений. Вопросы, которые я задала ранее, подразумевают жесткие роли и ригидные иерархии, которые опровергаются и «Маленьким принцем», и опытом моих этнографических исследований. Существует значительная разница между «давать» и «брать». Лис берется обучать Маленького принца, который временами кажется мне антропологом – невежественным, наивным, требовательным. Принц спускается со своей планеты и хочет наладить связи и получить ответы. Он понимает, что все не так просто. Уроки, которые Принц получает от Лиса, связаны с человеческими отношениями. Лис подталкивает Маленького принца к размышлениям о своем доме, маленькой планете, с которой он пришел, и об отношениях с Розой, которую он вырастил. Приручение также подразумевает взаимную ответственность. Наконец, как показывают отношения между Лисом и Маленьким принцем, приручение – это принятие необходимости отпустить и неизбежности ухода. Лису и Маленькому принцу в конце концов пришлось расстаться. Кто-то может спросить – что получил Лис в этой ситуации? Но Лис, в контексте своего воспитания Маленького принца, настаивает на том, что он действительно получил что-то ценное. Хотя его новый друг ушел, у Лиса остались теплые воспоминания о нем. Память об их дружбе живет в пшеничных полях вокруг – когда Лис видит их, ему вспоминается цвет волос Маленького принца. Здесь мир наполняется новым смыслом благодаря отношениям и привязанности.

Исследование партиципаторных действий принимает риски вовлечения и отбрасывает старомодное правило антропологической этики «не навреди», чтобы принять риск и возможность предательства [Fals-Borda, Rahman 1991: 23][153]. Несмотря на то что некоторые сторонники исследований совместных действий склонны считать этот подход абсолютной истиной, он не может решить социальные проблемы, и в особенности справиться с глобальным неравенством, которое было основополагающим в моей работе с «Женским светом». Противоречия этого проекта сохраняются. Получив статус временного члена «Женского света», я сохранила свои привилегии британского гражданства, иммиграционного статуса США и возможностей трудоустройства, которые все это мне дает. Выгоды, которые я получила благодаря участию в этом проекте, более существенны, более надежны и в целом их больше, чем те, которые получили мои друзья. Это противоречие временами было наиболее болезненным и очевидным. Например, когда в 1998 году я уехала писать диссертацию за несколько дней до того, как финансовый пузырь лопнул и российская экономика рухнула. Октябрина и ее коллеги остались бороться с трудным переходом к профессионализации НПО; или когда Октябрина оказалась временно бездомной на ранних стадиях развития проекта кризисного центра. Тем не менее исследование партиципаторных действий предлагает способ справиться с этими противоречиями, поскольку такой подход признаёт основанный на власти характер исследовательских отношений и принимает этические последствия. Из моей истории понятно, что наше исследование с самого начала не было по-настоящему коллективным. Мне потребовалось десять месяцев, чтобы завоевать доверие активисток. Однако же исследование по принципу партиципаторного участия (который иногда называют «методикой», «стилем» или «философией» [Fals-Borda, Rahman 1991: 16]) дало нам фундамент для продуктивной дискуссии о власти. Размышления о сотрудничестве помогли мне сформулировать цели и составить план действий. После бесед с Валентиной о методах партиципаторного участия она пригласила меня в свою группу. Эта философия привела меня к поиску своего места в жизни и к необходимости пройти своеобразный период ученичества. Данная методика помогла мне найти точку опоры для изучения и взаимодействия. Вы уже знаете, что все это произошло, когда наша группа стояла на распутье, не в состоянии выбрать, по какой дороге пойти. Со временем наши отношения окрепли и мы стали доверять друг другу. Я стала участвовать в обсуждениях и планировании. Постепенно на основе наших межличностных отношений и в атмосфере взаимного доверия развивалась новая «частная, и при этом общая идентичность, направленная вовне» [Gibson-Graham 1994: 218]. Она и стала основой коллаборативного исследовательского проекта.