Расширение прав и возможностей женщин в России

Дело затянулось, и это было не только болезненно, но и чревато последствиями. Отношения с другими нашими благотворителями почти расстроились. Из-за того что оформление документов заняло так много времени, мы могли упустить грант Сороса по гостевому обмену. Когда в декабре я позвонила из Твери моей московской знакомой в представительстве Сороса, она довольно жестко сказала мне: «Если организации в реальности нет, то заявка на грант недействительна». Такой резкий ответ лишний раз свидетельствовал о том, что в Москве ничего не знают о ситуации в провинции, о тяжелой борьбе, в которой участвовала Октябрина. В очередной раз было понятно, какая пропасть существует между Москвой и другими городами.

Между тем, пока Октябрина боролась за существование Центра на бумаге, его «реальная» работа продолжалась. В августе Октябрина с Юлией, бывшей ученицей Валентины, побывали на недельном тренинге в Москве, посвященном организации телефона доверия. Тренинг проводила «АННА». По следам тренинга Октябрина собрала группу заинтересованных женщин-волонтеров, готовых приступить к работе. Некоторые были студентками, но большинство из них были знакомыми Октябрины по работе в больнице. Используя знания, полученные в Москве, Октябрина проводила свои семинары. На них она обучала навыкам активного слушания и кризисного консультирования или делилась информацией, связанной с «мифами» и «предрассудками» о домашнем и сексуальном насилии. Сначала слушатели собирались один раз в неделю в тесном рабочем кабинете, который Октябрина занимала вместе с другим врачом больницы. Затем они встречались в темном, неотапливаемом, пустом помещении, которое им выделила мэрия, и с энтузиазмом обсуждали насущные вопросы. Как и Октябрина, эти женщины искали свою нишу, они хотели найти значимые, социально ориентированные формы занятости. В проекте их привлекли его новизна, ориентация на женщин и сама Октябрина. Перед ее энтузиазмом и целеустремленностью устоять было невозможно.

В отличие от сложностей в отношениях с властью, Октябрина относительно легко договорилась с новыми коллегами по сети кризисных центров. Она высоко ценила людей, с которыми сталкивалась по работе, у нее были хорошие рабочие отношения с представителями спонсоров. Прямое сотрудничество, о котором мы договорились, шло хорошо. Осенью представитель Американской ассоциации юристов приезжал в Тверь и проводил семинары. Октябрина высоко оценила тренинг «АННА», в котором участвовала, а также следующие поездки и тренинги, которые центр «АННА» проводил в Твери. И все же Октябрину раздражала неопределенность отношений между спонсорами и получателями средств, в числе которых она сама оказалась. Октябрина критически относилась к общей логике и принимаемым решениям. В ноябре она участвовала в совместной американо-российской конференции по борьбе с домашним насилием, проходящей в Москве. Мадлен Олбрайт по факсу приветствовала делегатов и желала им успехов в борьбе. Однако это громкое событие разочаровало Октябрину; с российской стороны сотрудников кризисных центров и волонтеров было значительно меньше, чем представителей власти – от Министерства внутренних дел, региональных социальных служб и Министерства образования. Впечатления Октябрины напомнили мне критику проектов гражданского общества антрополога Дона Калба, который называл их «праздничным банкетом» для элиты [Kalb 2002]. Октябрина сказала мне, что конференция мало что дала, а щедрые расходы показались кошмарным расточительством: «Они могли бы пустить эти деньги на создание и содержание регионального кризисного центра!» Октябрине было не по себе из-за всей этой борьбы и толкотни у кормушки финансирования. Москвичи захватили все, что могли, они набрасывались на иностранцев, раздавая визитки направо и налево. Октябрина пожаловалась: «Я поняла, как важно говорить на [английском] языке – я бы так не растерялась и смогла бы наладить контакт с этими людьми».

Илл. 7. Участницы «Женского света» и коллеги по университету в квартире Валентины. Зима 1998 года

Это был болезненный этап в развитии кризисного центра. Действительно, из-за организационных моментов и правил игры, установленных и фондами, и местными властями, положение Октябрины по отношению к обеим значимым группам поддержки было ненадежным. Октябрину задевала ревность местных жителей, которые подозрительно спрашивали ее: «Как ты попала к мэру?» Теперь, когда организация Центра была на виду и отражена в документах, Октябрина боялась, что кто-то другой может прийти и сместить ее. Она придумала хитрый способ защиты: использовать меня как щит против неуместных поползновений присвоить Центр. Ссылаясь на меня и нашу дружбу, она говорила: «Джули этого не поддержала бы!» Тем самым она изящно намекала, что проект и поддержка иностранных организаций завязаны на ее собственное участие в проекте.

Лето 1999 года: развал