Читаем Рассказ 77 полностью

4

— Настоящая вендетта! — горячо откликнулся, изготовившись к спору, молодой человек с университетским образованием.

Гостиница молчала.

Потом на койках дошло, заворочались, заскрипели пружины, и кто-то сказал:

— Время позднее.

Судя по голосу, исходившему от грузного с одышкой тела, сказал это районный работник.

— Что же, разве у нас не может быть вендетты? Разве только южные народы обладают горячими чувствами? И мы не уступим какой-нибудь Сицилии!

Районный работник, уловив явно к нему относившуюся ноту протеста, звучавшую в словах молодого человека, сказал неожиданно властным, без хрипоты и одышки голосом:

— Давайте-ка баиньки, товарищи. Время позднее. Завтра всем на работу.

— Странные окрики в общественном месте, — ядовито сказал молодой человек. — Может быть, нам поспорить хочется, подискутировать. Верно, товарищи? Ведь правда же? Как так, рот затыкать? Не пойдет! Предлагаю высказаться, кто имеет слово!

Тогда все окончательно замолчали.

Через некоторое время в темноте раздался сдерживаемый смех рассказчика, придержавшего эффектный поворот, как принято у мастеров детективного жанра, до эпилога:

— И этот дом непременно сгорит. Не сегодня, так завтра. Помяните мое слово, кто из нашего района или области. Тут на ночь не раздевайся, а разувшись — клади сапоги под голову!

— Это почему? — возразил молодой человек, потирая зудевшее после очков переносье.

— А посудите сами, если она — заведующая этим самым Домом приезжих и живет вон, за стенкой!

Молчание стало осмысленным.


— Что ж ты, скотина, треплешься о человеке? Может, слышно там? — сказал огорченным голосом районный работник, видно, сон ему сбили и он приготовился к бессоннице. — Вот ведь попадется болван!

— Мы не болваннее некоторых, — без обиды откликнулся рассказчик, — а только по делам коту и кара!

— Дураки, дураки, — нежно вздохнул заготовитель, привычно имея в виду народы и массы, с которыми ему предстояло назавтра работать, соблюдая начальственный авторитет и скрывая похмелье.

— Дураки не дураки, спокойной ночи, приятного сна, желаю вам видеть осла и козла!

— Видно, и ты там вертелся, да не тебе козыри шли, — высказался второй заготовитель. — Вот и позоришь.

— Народец, — возразил молодой человек, — народец! Тут, можно сказать, трагедия!

— Трагедия, чистая трагедия, — живо подсунулся, соглашаясь с умными словами, тот заготовитель, который был понежнее.

— А все-таки нет. Нет тут никакой трагедии ровным счетом! — снова возразил, на этот раз уж сам себе, молодой человек, размахивавший в темноте руками. — Вот простыни в этой конюшне грязные и заведующая хамка, это трагедия. А что у нее любовная драма, это пустяки. Главная наша беда — ни чистоты, ни порядка! В туалет идти через весь двор, а там лужи… Приходи кто попало, спи как попало, с сапожищами, с водкой, с фонарями…

— Это мы-то кто попало? — спросил рассказчик.

— Вы-то, вы-то! — съязвил молодой человек.

— Э, нет, нас, задуваевских, она уважает! Бои-итца!

Молодой человек почувствовал, что его снова и снова не понимают, и гордо замолчал.

5

Слышно было танцы с улицы. Кто-то пробежал по шоссе, еще кто-то пробежал, наверное, догоняя. Донесся чей-то радостный смех, особенный смех, ночной, счастливый. Близко запел магнитофон. «Ши воз май вумэн…» Потом стало тише, тише, потом окончательно все стихло, значит, было уже поздно.

Ночь была облачная, темная, окна чуть светились в черных стенах. Все спали. Рассказчик оказался храпящим. От этого храпа молодой человек долго не мог заснуть, мучительно вглядывался в черноту стен между окнами, слышал, как пахнет чьими-то ногами. Он так и заснул, не догадавшись, что пахли его собственные носки, которые он аккуратно, но слишком близко к постели повесил под пиджаком на перекладине стула.

6

Завтракали вчетвером. Рассказчика уже не было. Если бы не вещественные доказательства — по-солдатски и криво застланная койка, водочная чекушка под кроватью, окурки и огуречные корки на стеклянном блюде, можно было бы подумать, что пятого человека вовсе не было. Если не считать свето-теневой маски, которую рассказчик показал на ладони и собрал в ладонь ночью, его и не видел никто. Был фонарик, был голос, была эта самая маска рассказчика с серным запахом, был дым «Беломора», а человека не было. Имелся явно субъективный, личный оттенок в рассказанной истории, так сказать, характер искажения объективной картины. Отношение автора к истории ловко и грубо было угадано одним из заготовителей; у других слушателей не было и охоты доискиваться — шли рассказчику козыри в игре с Суетихой или нет. Да и имеет ли это значение для общего итога? Не так ли и вся-то объективная картина бытия создается сама собой и непреднамеренно из суммы случайных и субъективных эскизов к ней, подмалевок? Для нас ли она — объективная картина вечно, беспрерывно стремящегося бытия? Есть ли такое сознание, такая панорама, что-то, способное объективную картину вместить?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы / Современная проза