Рассказ неизвестного человека (An Anonymous Story)

My heavy head drooped over the table, and there was that kind of division in my thought when every idea in the brain seemed dogged by its shadow.	Тяжелую голову клонило к столу, а в мыслях было какое-то раздвоение, когда кажется, что за каждою мыслью в мозгу движется ее тень.
"I am ill, weak, morally cast down," I went on; "I cannot write to you as I should like to.	"Я болен, слаб, нравственно угнетен, -- продолжал я, -- я не могу писать вам, как бы хотел.
From the first moment I desired to insult and humiliate you, but now I do not feel that I have the right to do so.	В первую минуту у меня было желание оскорбить и унизить вас, но теперь мне не кажется, что я имею на это право.
You and I have both fallen, and neither of us will ever rise up again; and even if my letter were eloquent, terrible, and passionate, it would still seem like beating on the lid of a coffin: however one knocks upon it, one will not wake up the dead!	Вы и я -- оба упали и оба уже никогда не встанем, и мое письмо, если бы даже оно было красноречиво, сильно и страшно, все-таки походило бы на стук по гробовой крышке: как ни стучи -- не разбудишь!
No efforts could warm your accursed cold blood, and you know that better than I do.	Никакие усилия уже не могут согреть вашей проклятой холодной крови, и это вы знаете лучше, чем я.
Why write?	Зачем же писать?
But my mind and heart are burning, and I go on writing; for some reason I am moved as though this letter still might save you and me.	Но голова и сердце горят, я продолжаю писать, почему-то волнуюсь, как будто это письмо может еще спасти вас и меня.
I am so feverish that my thoughts are disconnected, and my pen scratches the paper without meaning; but the question I want to put to you stands before me as clear as though in letters of flame.	От жара мысли не вяжутся в голове и перо как-то бессмысленно скрипит по бумаге, но вопрос, который я хочу задать вам, стоит передо мной ясно, как огненный.
"Why I am prematurely weak and fallen is not hard to explain.	Отчего я раньше времени ослабел и упал, объяснить не трудно.
Like Samson of old, I have taken the gates of Gaza on my shoulders to carry them to the top of the mountain, and only when I was exhausted, when youth and health were quenched in me forever, I noticed that that burden was not for my shoulders, and that I had deceived myself.	Я, подобно библейскому силачу, поднял на себя Газские ворота, чтобы отнести их на вершину горы, но только когда уже изнемог, когда во мне навеки погасли молодость и здоровье, я заметил, что эти ворота мне не по плечам и что я обманул себя.
I have been, moreover, in cruel and continual pain.	К тому же у меня была непрерывная, жестокая боль.
I have endured cold, hunger, illness, and loss of liberty. Of personal happiness I know and have known nothing. I have no home; my memories are bitter, and my conscience is often in dread of them.	Я испытал голод, холод, болезни, лишение свободы; личного счастья я не знал и не знаю, приюта у меня нет, воспоминания мои тяжки и совесть моя часто боится их.
But why have you fallen--you?	Но отчего вы-то упали, вы?
What fatal, diabolical causes hindered your life from blossoming into full flower? Why, almost before beginning life, were you in such haste to cast off the image and likeness of God, and to become a cowardly beast who backs and scares others because he is afraid himself?	Какие роковые, дьявольские причины помешали вашей жизни развернуться полным весенним цветом, отчего вы, не успев начать жить, поторопились сбросить с себя образ и подобие божие и превратились в трусливое животное, которое лает и этим лаем пугает других оттого, что само боится?