Рассказ неизвестного человека (An Anonymous Story)

I don't know whether it was that I saw her now in different surroundings, far from luxurious, and that our relations were by now different, or perhaps that intense grief had already set its mark upon her; she did not strike me as so elegant and well dressed as before. Her figure seemed smaller; there was an abruptness and excessive nervousness about her as though she were in a hurry, and there was not the same softness even in her smile.	Не знаю, оттого ли, что я видел ее теперь при другой обстановке, далеко не роскошной, и что отношения наши были уже иные, или, быть может, сильное горе положило уже на нее свою печать, она не казалась теперь такою изящною и нарядною, как всегда; фигура у нее стала как будто мельче, в движениях, в походке, в ее лице я заметил излишнюю нервность, порывистость, как будто она спешила, и не было прежней мягкости даже в ее улыбке.
I was dressed in an expensive suit which I had bought during the day.	Я был одет теперь в дорогую пару, которую купил себе днем.
She looked first of all at that suit and at the hat in my hand, then turned an impatient, searching glance upon my face as though studying it.	Она окинула взглядом прежде всего эту пару и шляпу в моей руке, потом остановила нетерпеливый, испытующий взгляд на моем лице, как бы изучая его.
"Your transformation still seems to me a sort of miracle," she said. "Forgive me for looking at you with such curiosity.	-- Ваше превращение мне все еще кажется каким-то чудом, -- сказала она. -- Извините, я с таким любопытством осматриваю вас.
You are an extraordinary man, you know."	Ведь вы необыкновенный человек.
I told her again who I was, and why I was living at Orlov's, and I told her at greater length and in more detail than the day before.	Я рассказал ей еще раз, кто я и зачем жил у Орлова, и рассказывал об этом дольше и подробнее, чем вчера.
She listened with great attention, and said without letting me finish:	Она слушала с большим вниманием и, не дав мне кончить, проговорила:
"Everything there is over for me.	-- Там у меня все уже кончено.
You know, I could not refrain from writing a letter.	Знаете, я не выдержала и написала письмо.
Here is the answer."	Вот ответ.
On the sheet which she gave there was written in Orlov's hand:	На листке, который она подала мне, почерком Орлова было написано:
"I am not going to justify myself.	"Я не стану оправдываться.
But you must own that it was your mistake, not mine.	Но согласитесь: ошиблись вы, а не я.
I wish you happiness, and beg you to make haste and forget. "Yours sincerely, "G. O. "P. S.--I am sending on your things."	Желаю счастья и прошу поскорее забыть уважающего вас Г. О. P. S. Посылаю ваши вещи".
The trunks and baskets despatched by Orlov were standing in the passage, and my poor little portmanteau was there beside them.	Сундуки и корзины, присланные Орловым, стояли тут же в гостиной и среди них находился также и мой жалкий чемодан.
"So . . ." Zinaida Fyodorovna began, but she did not finish.	-- Значит... -- сказала Зинаида Федоровна и не договорила.
We were silent.	Мы помолчали.