Рассказ неизвестного человека (An Anonymous Story)

"We will go abroad together to-morrow," I said.	-- Мы завтра поедем с вами за границу, -- сказал я.
"That's impossible.	-- Нельзя это.
My husband won't give me a passport."	Муж не даст мне паспорта.
"I will take you without a passport."	-- Я провезу вас без паспорта.
The cabman stopped at a wooden house of two storeys, painted a dark colour.	Извозчик остановился около двухэтажного деревянного дома, выкрашенного в темный цвет.
I rang.	Я позвонил.
Taking from me her small light basket--the only luggage we had brought with us--Zinaida Fyodorovna gave a wry smile and said:	Принимая от меня небольшую легкую корзинку, -- единственный багаж, который мы взяли с собой, -- Зинаида Федоровна как-то кисло улыбнулась и сказала:
"These are my bijoux."	-- Это мои bijoux {драгоценности (франц.).}...
But she was so weak that she could not carry these bijoux.	Но она так ослабела, что была не в силах держать эти bijoux.
It was a long while before the door was opened.	Нам долго не отворяли.
After the third or fourth ring a light gleamed in the windows, and there was a sound of steps, coughing and whispering; at last the key grated in the lock, and a stout peasant woman with a frightened red face appeared at the door.	После третьего или четвертого звонка в окнах замелькал свет и послышались шаги, кашель, шёпот; наконец, щелкнул замок и в дверях показалась полная баба с красным, испуганным лицом.
Some distance behind her stood a thin little old woman with short grey hair, carrying a candle in her hand.	Позади ее, на некотором расстоянии, стояла маленькая худенькая старушка с стрижеными седыми волосами, в белой кофточке и со свечой в руках.
Zinaida Fyodorovna ran into the passage and flung her arms round the old woman's neck.	Зинаида Федоровна вбежала в сени и бросилась к этой старушке на шею.
"Nina, I've been deceived," she sobbed loudly. "I've been coarsely, foully deceived!	-- Нина, я обманута! -- громко зарыдала она. -- Я обманута грубо, гадко!
Nina, Nina!"	Нина! Нина!
I handed the basket to the peasant woman.	Я отдал бабе корзинку.
The door was closed, but still I heard her sobs and the cry	Дверь заперли, но все еще слышались рыдания и крик:
"Nina!"	"Нина!"
I got into the cab and told the man to drive slowly to the Nevsky Prospect.	Я сел в пролетку и приказал извозчику ехать не спеша к Невскому.
I had to think of a night's lodging for myself.	Нужно было подумать и о своем ночлеге.
Next day towards evening I went to see Zinaida Fyodorovna.	На другой день, перед вечером, я был у Зинаиды Федоровны.
She was terribly changed.	Она сильно изменилась.
There were no traces of tears on her pale, terribly sunken face, and her expression was different.	На ее бледном, сильно похудевшем лице не было уже и следа слез, и выражение было другое.