Рассказ неизвестного человека (An Anonymous Story)

She took the note and held it for a couple of minutes before her eyes, and during that time her face wore the same haughty, contemptuous, proud, and harsh expression as the day before at the beginning of our explanation; tears came into her eyes--not timid, bitter tears, but proud, angry tears.	Она взяла записку и минуты две держала ее перед глазами, и в это время лицо ее приняло то самое надменное, презрительное и гордое, черствое выражение, какое у нее было вчера в начале нашего объяснения; на глазах у нее выступили слезы, не робкие, не горькие, а гордые, сердитые слезы.
"Listen," she said, getting up abruptly and moving away to the window that I might not see her face. "I have made up my mind to go abroad with you tomorrow."	-- Слушайте, -- сказала она, порывисто поднимаясь и отходя к окну, чтобы я не видел ее лица. -- Я решила так: завтра же уеду с вами за границу.
"I am very glad.	-- И прекрасно.
I am ready to go to-day."	Я готов ехать хоть сегодня.
"Accept me as a recruit.	-- Вербуйте меня.
Have you read Balzac?" she asked suddenly, turning round. "Have you?	Вы читали Бальзака? -- спросила она вдруг, обернувшись. -- Читали?
At the end of his novel	Его роман
'Pere Goriot' the hero looks down upon Paris from the top of a hill and threatens the town:	"Pere Goriot" кончается тем, что герой глядит с вершины холма на Париж и грозит этому городу:
'Now we shall settle our account,' and after this he begins a new life.	"Теперь мы разделаемся!" -- и после этого начинает новую жизнь.
So when I look out of the train window at Petersburg for the last time, I shall say,	Так и я, когда из вагона взгляну в последний раз на Петербург, то скажу ему:
'Now we shall settle our account!'"	"Теперь мы разделаемся!"
Saying this, she smiled at her jest, and for some reason shuddered all over.	И, сказавши это, она улыбнулась этой своей шутке и почему-то вздрогнула всем телом.
Chapter XV.	XV.
At Venice I had an attack of pleurisy.	В Венеции у меня начались плевритические боли.
Probably I had caught cold in the evening when we were rowing from the station to the Hotel Bauer.	Вероятно, я простудился вечером, когда мы с вокзала плыли в Hotel Bauer.
I had to take to my bed and stay there for a fortnight.	Пришлось с первого же дня лечь в постель и пролежать недели две.
Every morning while I was ill Zinaida Fyodorovna came from her room to drink coffee with me, and afterwards read aloud to me French and Russian books, of which we had bought a number at Vienna.	Каждое утро, пока я был болен, приходила ко мне из своего номера Зинаида Федоровна, чтобы вместе пить кофе, и потом читала мне вслух французские и русские книги, которых мы много накупили в Вене.
These books were either long, long familiar to me or else had no interest for me, but I had the sound of a sweet, kind voice beside me, so that the meaning of all of them was summed up for me in the one thing--I was not alone.	Эти книги были мне давно уже знакомы или же не интересны, но около меня звучал милый, добрый голос, так что в сущности содержание всех их для меня сводилось к одному: я не одинок.