Рассказ неизвестного человека (An Anonymous Story)

Coarse, insolent, soulless, false, depraved, and a morphia maniac too.	Грубая, наглая, бездушная, фальшивая, развратная и к тому же еще морфинистка.
My father, who was feeble and weak-willed, married my mother for her money and drove her into consumption; but his second wife, my stepmother, he loved passionately, insanely. . . .	Отец, слабый и бесхарактерный, женился на моей матери из-за денег и вогнал ее в чахотку, а эту вот свою вторую жену, мою мачеху, любил страстно, без памяти...
What I had to put up with!	Натерпелась я!
But what is the use of talking!	Ну, да что говорить!
And so, as I say, it is all summed up in her image. . . .	Так вот все, говорю я, сливается в один образ...
And it vexes me that my stepmother is dead.	И мне досадно: зачем мачеха умерла?
I should like to meet her now!"	Хотелось бы теперь встретиться с ней!..
"Why?"	-- Зачем?
"I don't know," she answered with a laugh and a graceful movement of her head.	-- Так, не знаю... -- отвечала она со смехом, красиво встряхивая головой. --
"Good-night.	Спокойной ночи.
You must get well.	Выздоравливайте.
As soon as you are well, we'll take up our work. . .	Как только поправитесь, займемся нашими делами...
It's time to begin."	Пора.
After I had said good-night and had my hand on the door-handle, she said:	Когда я, уже простившись, брался за ручку двери, она говорила:
"What do you think?	-- Как думаете?
Is Polya still living there?"	Поля все еще живет у него?
"Probably."	-- Вероятно.
And I went off to my room.	И я уходил к себе.
So we spent a whole month.	Так мы прожили целый месяц.
One grey morning when we both stood at my window, looking at the clouds which were moving up from the sea, and at the darkening canal, expecting every minute that it would pour with rain, and when a thick, narrow streak of rain covered the sea as though with a muslin veil, we both felt suddenly dreary.	В один пасмурный полдень, когда оба мы стояли у окна в моем номере и молча глядели на тучи, которые надвигались с моря, и на посиневший канал и ожидали, что сейчас хлынет дождь, и когда уж узкая, густая полоса дождя, как марля, закрыла взморье, нам обоим вдруг стало скучно.
The same day we both set off for Florence.	В тот же день мы уехали во Флоренцию.
Chapter XVI.	XVI.
It was autumn, at Nice.	Дело происходило уже осенью, в Ницце.
One morning when I went into her room she was sitting on a low chair, bent together and huddled up, with her legs crossed and her face hidden in her hands. She was weeping bitterly, with sobs, and her long, unbrushed hair fell on her knees.	Однажды утром, когда я зашел к ней в номер, она сидела в кресле, положив ногу на ногу, сгорбившись, осунувшись, закрыв лицо руками, и плакала горько, навзрыд, и ее длинные, непричесанные волосы падали ей на колени.