Рассказ предка

Между тремя темплтоновскими главными миграциями из Африки другие генетические сигналы показывают непрерывные водовороты генных потоков назад и вперед между Африкой, Южной Европой и Южной Азией. Его данные свидетельствуют, что крупные и незначительные переселения обычно сопровождались некоторым скрещиванием с местным населением, а не полным истреблением одной или другой стороны, что, вероятно, тоже случалось. Очевидно, это имело большое значение для нашей эволюционной родословной.

Этот рассказ и исследование Темплтона сосредоточены на людях и их генах. Но, конечно, у всех видов есть генеалогические деревья. Все виды наследуют генетический материал. У всех двуполых видов есть Адам и Ева. Гены и генные деревья – повсеместно распространенная особенность жизни на Земле. Методы, которые мы применяем к недавней истории человечества, могут также быть применены к остальной жизни. ДНК гепарда показывает популяционное "бутылочное горлышко" 12 000-летней давности, важное для активных борцов за охрану кошачьих. В ДНК кукурузы отпечатана несомненная подпись ее 9 000-летнего мексиканского одомашнивания. Схождение образцов штаммов ВИЧ может использоваться эпидемиологами и врачами, чтобы понять и контролировать вирус. Гены и генные деревья показывают историю флоры и фауны Европы: обширные миграции, вызванные ледниковыми периодами, чье надвигание медленно оттеснило виды в южно-европейские убежища и чье отступление оставило за собой арктические виды в изолированных горных областях. Все эти и другие события могут быть прослежены в распределении ДНК по земному шару, историческом справочнике, который мы только учимся читать.

Мы видели, как различные гены способны рассказать разные истории, которые могут быть собраны вместе, показывая нам кое-что из нашего прошлого, и недавнего, и отдаленного. Насколько отдаленного? Удивительно, но наши самые древние ПОП генов могут относиться ко времени, когда мы не были людьми вообще. Особенно поразительно то, что естественный отбор благоприятствует разнообразию популяции для ее же собственной пользы. Вот как это работает.

Предположим, что есть две группы крови A и B, которые предоставляют иммунитет к различным болезням. Каждая группа крови подвержена болезни, против которой у другого типа есть иммунитет. Болезни расцветают, когда группа крови, которую они могут атаковать, в изобилии, поэтому может начаться эпидемия. Так, если случилось, что, скажем, люди с группой крови B распространены среди населения, болезнь, которой они подвержены, перерастет в эпидемию. Следовательно, люди с группой крови B будут умирать, пока не перестанут быть широко распространенными, а доля людейс группой крови  А – наоборот, увеличится. Всякий раз, когда у нас есть два типа, более редкий из которых имеет преимущество, в силу того, что он редок, это - рецепт полиморфизма: положительное поддержание разнообразия ради разнообразия. Система групп крови АВ0 – известный полиморфизм, который, вероятно, сохраняется по причинам подобного рода.

Некоторые полиморфизмы могут быть весьма стабильными – настолько стабильными, что они переходят от предкового вида к виду-потомку. Удивительно, но наш полиморфизм АВ0 присутствует у шимпанзе. Могло случиться так, что мы и шимпанзе независимо "изобрели" полиморфизм, и по одной и той же причине. Но более правдоподобно, что мы вместе унаследовали его от нашего общего предка и независимо сохраняли в течение 6 млн. лет раздельной родословной, поскольку соответствующие болезни были вокруг все это время. Это называется межвидовым полиморфизмом и может относиться к более далеким родственникам, чем мы и шимпанзе.

Потрясающий вывод, что по отдельным генам Вы более близки к некоторым шимпанзе, чем к некоторым людям. И я более близок к некоторым шимпанзе, чем к Вам (или к "Вашему" шимпанзе). Люди как вид, а также люди как особи, являются временными сосудами, содержащими смесь генов из различных источников. Особи - это временные места встречи на пересекающихся путях, по которым гены идут сквозь историю. Это – основанный на родовом дереве способ выразить центральную идею «Эгоистичного гена», моей первой книги. Как я там выразился: "После того как мы выполнили свою задачу, нас выбрасывают. Но гены – выходцы из геологического времени, они здесь навеки". На заключительном банкете на конференции в Америке я процитировал то же самое сообщение в стихах:

"Проезжий эгоистичный ген сказал

О, столько много тел я повидал

Вы мните, что блистаете умом,

Но буду жить я вечно, вы же - лом

Какие хрупкие, недолговечные созданья,

Машинки временные вы для выживания."

И как мгновенный ответ тела гену, я спародировал ту самую Песнь Датчанок, цитированную ранее:

"Что тело - ели ты покидаешь его,

Что построено было с трудом,

Чтоб уйти со старым, слепым часовщиком?"