Читаем Рассказ предка полностью

Свидетельство, цитируемое Дарвином (доклад миссионера из Либерии в издании 1843 года в номере Бостонского журнала Естествознания) кратко и неопределенно. Оно просто заявляет, что "Troglodytes niger или Черные Орангутаны Африки" увлекаются неопознанным видом орехов, которые "они разбивают при помощи камней, в точности как люди".

Особенно интересно в раскалывании орехов, выуживании термитов и других таких привычках шимпанзе то, что местные группы имеют местные традиции, передаваемые локально. Это настоящая культура. Местные культуры распространяются и на социальные привычки и манеры. Например, одна местная группа в горах Махале в Танзании имеет особый стиль социального груминга, известный как рукопожатие. Тот же жест был замечен в другой популяции в лесу Кибале в Уганде. Но он никогда не наблюдался в тщательно изученной Джейн Гудолл популяции в Гомбе Стрим. Интересно, что этот жест также спонтанно возник и распространился среди группы шимпанзе в неволе.

Если оба вида современных шимпанзе использовали в природе инстременты, как это делаем мы, это вдохновляет нас думать, что Сопредок 1, вероятно, также делал это. Я думаю, он, возможно, использовал инструменты, хотя бонобо и не были замечены за их использованием в дикой среде, они искусно их применяют в неволе. Тот факт, что обыкновенный шимпанзе использует разные инструменты в разных областях, следуя местным традициям, предполагает, что отсутствие традиций в отдельных областях не должно приниматься за отрицательное свидетельство. В конце концов, шимпанзе Джейн Гудалл из Гомбе Стрим не замечали за раскалыванием орехов. Предположительно, они бы поступали так, если бы западноафриканский обычай раскалывать орехи был им привит. Я подозреваю, что то же самое справедливо в отношении бонобо. Может быть, они еще не были достаточно изучены в дикой природе. В любом случае, я думаю, есть достаточно сильные признаки того, что Сопредок 1 изготавливал и использовал инструменты. Эта мысль подкрепляется тем фактом, что использование инструментов случается и среди диких орангутанов, и так же местные популяции различаются, предполагая местные традиции.

Сегодняшние представители линии шимпанзе являются лесными обитателями, в то время как мы, обезьяны саванны, больше похожи на бабуинов, если не считать, что бабуины — не человекообразные обезьяны. Бонобо сегодня ограничены лесами к югу от большого изгиба реки Конго и к северу от ее притока Касай. Обыкновенные шимпанзе обитают в более широком поясе континента, к северу от Конго, к западу до побережья и распространены до Рифтовой долины на востоке.

Как мы увидим в "Рассказе Цихлиды", современная дарвинистская ортодоксия предполагает, что обычно для разделения вида на два дочерних необходимо начальное случайное их разъединение. Без географического барьера половое перемешивание двух генофондов удерживает их вместе. Возможно, что великая река Конго представляла барьер для генного потока, способствуя эволюционному расхождению двух видов шимпанзе 2 или 3 миллиона лет назад. Также предполагается, что Рифтовая Долина в агонии своего формирования в то время обеспечила барьер потоку генов, который позже позволил нашей линии отделиться от линии, давшей начало шимпанзе.

Эта теория Рифтовой Долины была предложена и обоснована выдающимся голландским приматологом Эдрианом Кортландом (Adriaan Kortlandt). Она стала более известной, когда была позже поддержана французским палеонтологом Ивом Коппенсом (Yves Coppens), и сейчас названа именем, которое дал ей Коппенс – "Истсайдская История". Кстати, я не знаю, как расценивать факт, что в его родной Франции на Ива Коппенса широко ссылаются как на открывателя Люси, даже как на "отца" Люси. В англоговорящем мире это важное открытие повсеместно приписывается Дональду Йохансону (Donald Johanson). У Истсайдской Истории было трудное время в связи с Sahelanthropus ("Тумаи") из Чада, в тысяче миль к западу от Рифтовой Долины. Australopithecus bahrelghazali - малоизвестный австралопитек, также найденный в Чаде, добавил проблем, хотя он и моложе.

Что бы я ни говорил по этому поводу, оно скоро устареет, когда обнаружатся новые ископаемые, и поэтому я передам эстафету бонобо и его рассказу.

Рассказ Бонобо

Перейти на страницу:

Похожие книги

Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем
Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем

Эта книга предлагает по-новому взглянуть на одного из самых верных друзей и одновременно самого давнего из заклятых врагов человека: память. Вы узнаете не только о том, как работает память, но и о том, почему она несовершенна и почему на нее нельзя полностью полагаться.Элизабет Лофтус, профессор психологии, одна из самых влиятельных современных исследователей, внесшая огромный вклад в понимание реконструктивной природы человеческой памяти, делится своими наблюдениями над тем, как работает память, собранными за 40 лет ее теоретической, экспериментальной и практической деятельности.«Изменчивость человеческой памяти – это одновременно озадачивающее и досадное явление. Оно подразумевает, что наше прошлое, возможно, было вовсе не таким, каким мы его помним. Оно подрывает саму основу правды и уверенности в том, что нам известно. Нам удобнее думать, что где-то в нашем мозге лежат по-настоящему верные воспоминания, как бы глубоко они ни были спрятаны, и что они полностью соответствуют происходившим с нами событиям. К сожалению, правда состоит в том, что мы устроены иначе…»Элизабет Лофтус

Элизабет Лофтус

Научная литература / Психология / Образование и наука