Рассказ с похмелья

Однако остановок не объявлялось, хотя внутриавтобусная трансляция работала и в динамиках слышалось верещание помех. Выхлоп дизеля пробивался из-под плиты моторного отсека, в салоне витал вчерашний перегарчик и свежий утренний похмельный запашок, стало тяжко дышать, пока кто-то не догадался отвернуть верхний люк. Стояли плотно, как прутья в метле, и проехали три или четыре остановки не задерживаясь — больше все равно не влезло бы, — прежде чем Евгений заметил, что его притиснули к стоящей к нему спиной девушке в черном плаще и черной широкополой шляпке, которая все время сбивалась с ее головы. Несмотря на то, что женщины в Северо-Южном микрорайоне после тридцати одевались бедненько, среди молодых в моду вошли такие шляпки, которые придавали им загадочный и драматический вид. Евгений попытался как-нибудь повернуться боком, чтобы не смущать барышню, — а он почему-то подумал, что она смущается таким тесным соседством, но не ропщет по причине общей участи ездить в тесноте, — но был так припрессован к ней толпой, что отказался от своей попытки. Он чувствовал сквозь ткань плаща жар ее округлостей, украдкой рассматривал близкое, слегка повернутое в сторону удлиненное ее лицо, с волнистой линией носа, карим глазом, вздернутой пунцовой губкой с проступившими на ней росинками пота, и ощущал тонкие запахи ее духов и тела.

Как вдруг заметил с ужасом, что ничего не чувствует от соседства с загадочной барышней в черной шляпке, не только малого трепета, но даже и собственной тяжести, так объяснимых в его положении. Неужели все кончилось, и уже никогда ничего у него с женщиной не будет!..

— Чего стогонишь? — Сбоку к Евгению была притиснута пожилая женщина, очевидно, недовольная толчеей. — Еще стогонит, смотри-ка.

К чему относились ее слова, Евгений не понял, как не слышал и своего случайного вздоха, больше похожего на стон. К тому же его скоро отвлекло движение человека, притиснутого справа. Тот сперва повел плечами, как будто просыпаясь, потом упер локоть в бок Евгения и стал медленно драть его ребра углом локтя, вытаскивая наверх руку с зажатыми в ней газетами. Таким же образом он освободил вторую руку и начал раскладывать газеты на спине стоящего перед ним мужчины. Все, кто находился рядом и сзади, вытянули шеи и вместе с этим человеком стали читать его газеты. Одна называлась «Очень хорошие новости», другая — «Самая страшная газета». На первой полосе в ней была напечатана отрезанная голова мужчины восточного типа, недавно обнаруженная в мусорном ящике в Северо-Южном микрорайоне, — скорее всего, результат чеченских разборок. Эта же голова помещалась на первой полосе и другой газеты. Голова лежала на столе спокойно и с достоинством — как живая. Это произнесла женщина слева, а кто-то сзади прокомментировал:

— То ли еще будет.

Человек не обращал внимания на реплики, юрко переворачивал страницы, что-то разыскивая, пока не остановился на рубрике объявлений. Евгений заглянул сбоку в газетный лист: «Видеосъемка свадеб, тараканы исчезнут раз и навсегда, способ выведения лишних волос, пропала собака, продается автомобиль ЗАЗ на запчасти с тумбочкой и умывальником на 15 литров, потерялась собака, жизнерадостная блондинка познакомится с мужчиной не старше 45 лет с целью серьезного продолжения знакомства, остеклим балкон, мужчина 60 лет ждет хозяйку в деревенском доме, эффективно от облысения, не жадного мужчину до 50 лет ждут восхитительные воспоминания от встречи с молодой девушкой без комплексов…»

Человек спрятал газеты где-то внизу, потом опять повел плечами и извлек сперва одну руку с зажатыми в ней деньгами, затем другую и принялся считать деньги опять-таки на спине терпеливо стоящего перед ним мужчины. Купюры хрустели так громко, что слышно было во всем автобусе, а может, и на улице. Все, кто находился сзади и рядом, снова вытянули шеи и начали считать деньги вместе с тем человеком. Всего оказалось двадцать девять тысяч шестьдесят с копейками рублей: пять купюр по тысяче, двадцать бумажек по пятьсот рублей, две бумажки по пять тысяч, еще три по тысяче, остальное мелочь. Хватило бы прожить месяц, если сильно экономить, машинально отметил Евгений. Человек же, закончив пересчитывать деньги, сжал ладонь с деньгами в кулак и обратным порядком стал затискивать руку вниз, а управившись, затих и удовлетворенно прикрыл глаза.

Некоторое время все ехали молча, каждый по-своему переживая и обдумывая увиденное. Евгению сцена со счетом денег в автобусе, нагруженном людьми, показалась изыском.