Рассказчик. Воспоминания барабанщика Nirvana и фронтмена Foo Fighters

Я посмотрел налево от стойки регистрации и увидел сувенирный магазин. Желая проверить этот свежий кусочек пластика, я побежал через вестибюль, размахивая гавайским ожерельем, и направился прямиком к стойке с солнцезащитными очками, где радостно выбрал пару с зеркальными голубыми стеклами (в цвет машины, конечно). Я нервно протянул их к кассиру. Казалось, что время остановилось, пока кассир проводила карту и ждала одобрения транзакции, но, когда она вытащила чек из кассового аппарата и протянула мне для подписи, я понял, что все изменилось. Больше никаких банок с холодной фасолью. Больше никаких корн-догов по три штуки за доллар. Больше никаких армейских ужинов. (Консервированный тунец, перец, мука и тост. Фирменное блюдо Курта.) Я посмотрел на ресторан Benihana через новые очки, гордо сидящие на моем носу, который, впрочем, вскоре обгорит под палящим солнцем.

«К черту, — подумал я. — Сегодня у нас будет пир…»

Ну, а все остальное, как говорится, уже история.

Загорелый, сытый и счастливый, я полетел обратно в Вирджинию после недели с мистером Рорком и Тату на Острове Фантазий[45], моего первого отпуска с детства, но с этой новообретенной финансовой свободой пришли и новые обязанности. Наконец-то случилось невообразимое. У меня были деньги. После того как я всю жизнь наблюдал, как мама, вкалывая на нескольких работах, считает каждый цент, наконец-то можно расслабиться. Все еще не осознавая масштабов, я продолжал экономить, поскольку мой отец (уже не отрекающийся от меня) вскоре предупредил меня: «Ты же понимаешь, что это ненадолго? Ты должен относиться к каждому чеку как к последнему». Это, пожалуй, лучший совет, который он или кто-то другой когда-либо давал мне. Хотя это и не помешало мне пойти прямиком в мотосалон и купить нам с Джимми одинаковые «Ямаха Ви-макс», это с самого начала вселило в меня страх банкротства, так что по большому счету моя жизнь оставалась примерно такой же.

По своему обыкновению мы разбежались в разные стороны. Крист вернулся в Сиэтл и купил теплый, удобный дом в районе Грин-Лейк к северу от города. Курт поехал в Лос-Анджелес и снял симпатичную квартирку в старом здании в Голливуде. Еще не готовый жить в Сиэтле на постоянной основе, я купил дом в нескольких кварталах от пляжа в Королле, Северная Каролина. Всего в нескольких часах езды от Северной Вирджинии, Внешние отмели были идеальным местом для инвестиции в недвижимость не только из-за их первозданной красоты, с высокими дюнами и дикими лошадьми, бегающими вдоль широких пляжей, но и из-за близости к дому, что означало — я могу разделить успех с мамой и сестрой.

НО, КАК ГОВОРИТСЯ, «БЕЗДЕЛЬЕ — МАТЬ ПОРОКОВ».

Каждый из нас жил своей новой отдельной жизнью, и мы снова отдалились друг от друга. Мы больше не теснились в фургонах или общих гостиничных номерах месяцами напролет — теперь мы могли спокойно жить так, как всегда мечтали, хорошо ли это было или плохо. Мы наблюдали, как мир вокруг меняется, преследуя нас на каждом углу вспышками фотокамер и беспорядками, но этот ураган безумия закончился, и теперь мы должны были создавать свою реальность. Поскольку я был безликим барабанщиком, мне посчастливилось ходить в толпе практически неузнанным. Меня редко останавливали на улице, и то обычно только для того, чтобы спросить: «Вы Дэйв Наварро?» Я как будто бы со стороны наблюдал за тем, как все это происходит с кем-то другим, наслаждаясь преимуществами успеха и ничем за него не расплачиваясь. Этого, конечно, нельзя сказать о Курте, чье лицо теперь было на каждой обложке журнала и в каждом выпуске новостей MTV. Его голос эхом разносился от каждой FM-радиостанции от побережья к побережью — это пожизненное заключение, к которому большинство совершенно не готово. Мы разошлись по своим углам, зализывая раны, и перевернули страницу того года, когда панк совершил прорыв.

До следующего тура оставалась уйма свободного времени, и я занимался серфингом в теплых водах Северной Каролины, навещал друзей в Вашингтоне, записывал примитивные песни в подвале с Барреттом Джонсом в Сиэтле, летал в Лос-Анджелес, чтобы встретиться со старыми друзьями Питом и Францем из Scream, которые остались там с того дня, как я присоединился к Nirvana. После распада Scream они начали новую жизнь (и новую группу Wool). То, что изначально задумывалось как неделя жизни на полу в маленьком домике в Долине, превратилось по крайней мере в месяц ежеутренних пробуждений от палящего летнего зноя. К полудню дом без кондиционера превращался в раскаленную печь для пиццы, поэтому единственное, что можно было сделать, чтобы спастись от жары, — это найти бассейн и провести день, купаясь в чужом оазисе, а это как раз по специальности моего приятеля Брайана Брауна.