Расскажу…

Если Маша в «Чайке» была рождена сразу и потом вместе со мной только взрослела, как дерево, на которое я сейчас смотрю, я никогда в жизни не сажала деревьев, а вот сейчас вдруг, пока есть какой-то кусочек земли, я с невероятным наслаждением могу что-то сажать. И вот здесь была посажена мной елочка, потом она вдруг стала расти, набирать соки, взрослеть, хорошеть, короче, она живет. Идет процесс. Так и роль.

Я сначала сыграла Машу в «Чайке», будучи девчонкой. Потом я лет 15 или 10 ее играла. Конечно, роль претерпевала свои возрастные, эмоциональные, человеческие изменения; она жила вместе со мной, росла вместе со мной, но сделана она была сразу такой. Скажем, та же «Татуированная роза» – вот она была мною рождена, в репетициях была одна, потом после моей болезни, после моей травмы, когда я вернулась совершенно другая, уже с другой пластикой, уже с болями, уже столько пережив, моя Серафина, которую я играю по сегодняшний день, тоже стала другой. Но моя Аркадина рождалась несколько раз, и каждый раз по-разному. Потому что сначала это был ввод, потом я как-то сама стала в этой роли устаканиваться, в зависимости уже от зрителя, от партнеров.

Потом много раз Ефремов со мной репетировал, перед каждыми гастролями, открытием сезона, закрытием сезона, он вдруг приезжал делать ревизию, приходил на спектакль и говорил: «Ну-ка, давай репетировать!» Я выходила на сцену, и он начинал делать замечания, он начинал мне рассказывать, как надо играть. Он репетировал со мной, он вправлял меня в ту роль, которую он хотел видеть в своем спектакле.

Позже проводил репетиции Коля Скорик, тоже говорил свои впечатления, и так далее и так далее. А потом вдруг, жизнь ведь меняется, началась новая страница Художественного театра. Пришел Олег Павлович Табаков. И созрел тот момент, когда надо было заново с новой командой в новой редакции войти в этот спектакль снова.

Тут уже Скорик был режиссером восстановления спектакля, ну, может, какой-то реанимации его, потому что вводил новую группу артистов, но при этом роль Аркадиной оставили мне. И мы стали репетировать. Я, Женечка Миронов, который дебютировал в Треплеве, Миша Хомяков – Тригорин, Женя Добровольская – Маша, Наташа Егорова – Полина, Невинный Славочка – Сорин, Плотников – доктор Дорн, и Краснов – Шамраев.

Спектакль вообще не шел, спектакля не было в сезоне, мы репетировали довольно долго, и потом устроили показ на сцене перед Табаковым, частью артистов и руководством Московского Художественного. Табакову это понравилось, он очень многим сделал замечания, но что поразительно, мне – совсем нет, я не знала, как расценивать это: очень нервничала, но потом все сказали: «Это очень хорошо, спокойно работай дальше».

И вот мы создали этот спектакль, который сейчас идет на сцене Художественного театра в этом решении, в этой уже заново рожденной постановке, которую сделал Николай Скорик, и там уже родилась моя сегодняшняя Аркадина, которая уже абсолютно моя, не тот прежний рисунок, не та, которая была создана Татьяной Евгеньевной Лавровой, талантливо, очень интересно, очень мощно и сильно она это играла, но моя – другая. Она уже моя. Она имеет своих зрителей, своих поклонников, наверняка каких-то недоброжелателей, я не знаю. Но это тот самый случай, когда мне это уже даже и не очень интересно. Потому что мне интересно другое.

Я потом слышала от людей, которые сидели в зрительном зале, разных моих знакомых или незнакомых зрителей: «Вот вы вышли, и мы от вас не могли оторваться, и действие пошло по-другому». Может, вы скажете, что это лесть. Не поверю. Лесть немножко другая. Наверное, это и есть лидерство, которое у меня шло с юности, наверное, это и есть умение брать ответственность на себя и вести за собой, наверное, это то, чему меня учили и Ливанов, и Станицын, а позже очень много об этом говорил Ефремов – если ты берешь роль, и твоя роль – центральная, то ты ведешь спектакль.

Это движение спектакля, оно необходимо. И поскольку я играла все время главные роли, я понимала, что я – ведущая, недаром говорят, ведущая актриса театра – которая ведет репертуар. А что такое вести репертуар? Это значит возложить на себя, на свои плечи всю ответственность за репертуар театра, жить по таким же законам, по таким же принципам. Театр – это репертуар, значит, ты должна быть всегда в форме, должна быть готова, должна быть в силах, должна быть здорова, должна хорошо выглядеть, ты должна всегда выходить на сцену в полном порядке и вести за собой всю команду актеров, потому что ты играешь главную роль, центральную. И на тебя смотрят, а часто просто на тебя ходят.