Расскажу…

Иду я и вдруг слышу невероятные аплодисменты, крики. В общем, то, что мне было так необходимо, чтобы понять – они меня увидели и узнали. Актрису из Советского Союза, как весточку из своей страны. И было понятно сразу же, что певица, стоящая до меня, просто не была им родной, потому что она поет по-английски, на другом языке, для них это уже немножко другое, а вот я – родная, своя, вдруг пришла и сказала «Добрый вечер».

Говорю в микрофон и понимаю, что никогда еще не слышала таким свой голос, потому что он разносится на огромное пространство – площадь, набережную океана. Звукорежиссеры в это время, пока я говорила, подстраивали все децибелы, все нюансы моего голоса. А мне было очень приятно. Я говорила, как я рада, что приехала, что их вижу, что попробую показать то, чем сейчас живу. «Вы, конечно, больше знаете меня как актрису, но сегодня я вам буду петь, хотите вы этого или не хотите». И вся эта многотысячная публика кричит: «Хотим!» А потом пошла эта первая «О, домаж, се домаж. Ах, как жаль». И полетела она прямо над этой всей темной аудиторией, над светящимся океаном, к невероятным звездам, которые большие-пребольшие, и так низко висят, что кажется, руку протянешь – и можно схватить.

А потом была красивая Андрюшина песня «Я люблю тебя, Россия». И я ощущала невероятное счастье, что могу ее петь, не просто рассказывать стихами или словами, а что я могу это петь, от сердца к сердцу, перед огромной аудиторией. Какой бы ни был у меня голос, это неважно. А с этой аппаратурой он был неожиданно сильный и даже ничего.

Еще была одна песня у меня в репертуаре, она и сейчас существует, я иногда ее пою, иногда нет, она в восточном стиле. Я уже рассказывала, что снималась в Турции в замечательном фильме А. Ибрагимова «Любовь моя, печаль моя», где я играла турчанку Сервинас. Мы снимали в гареме, в настоящем гареме в Стамбуле, куда нас, единственную группу, пустили, вообще туда никого не пускают – ни туристов, ни съемочные группы, как Аждар договорился, не знаю. Когда Андрей об этом узнал, он сказал: «Давай что-нибудь сделаем восточное». И написал фантастическую песню «Мой султан» с восточными танцами.

И представляете, я пела ее в Бруклине. На всю эту огромную площадь. И вдруг вижу – издалека по проходу идет какой-то мужчина в кепке, когда он подошел поближе, я вижу – явно восточный человек. Там вообще было очень много эмигрантов из разных стран. И вот он идет совершенно серьезно, без всяких улыбок, поднимается по лестнице ко мне на сцену и вдруг начинает рядом со мной вытанцовывать абсолютно восточный танец. Я чуть не рухнула.

В общем, концерт, по большому счету, удался. Я отработала свои 45 минут. Была безмерно счастлива, получила и аплодисменты, и внутреннее удовлетворение, и радость, что я не «опустила» концерт. А уж когда после меня объявили Льва Лещенко, просто весь зал рукоплескал, они уже были все горячие, готовые, потрясающе принимали его, просто без остановки кричали и аплодировали.

Это было для меня боевое крещение, очень странное, довольно трудное, хотя престижное и для меня достаточно дорогое. Потому что позже я приезжала в Америку с другой миссией. Мне очень захотелось оказаться там снова. Был такой период, когда мне очень нравилось путешествовать. И тут в моей московской квартире раздался звонок: «Не хотите ли вы приехать к нам со спектаклем?» – «С каким?» – спрашиваю я. «Ну, у вас же есть потрясающий спектакль – “Татуированная роза” в постановке Виктюка». – «Очень хочу!» – сказала я, хотя слабо себе представляла, как это будет. Тем не менее звоню Роме. Он: «Это очень хорошее предложение. Я обязательно что-нибудь придумаю, я сделаю маленькую такую компиляцию из спектакля, можно будет взять минимальное количество людей. А хочешь, я поеду с вами, вначале выйду, выступлю, расскажу?» Я говорю: «Конечно. С удовольствием. Давай».

Я провожу переговоры с этим Марком, хотя понимаю, что еще ничего не гарантировано, потому что Рома – это Рома, я вам уже рассказывала. Так и получилось. Ромы – нет, он неизвестно где, в каких-то разъездах, а Марк уже говорит: «Надо решать, или едем, или не едем». И я тогда решаю сделать все сама. Быстро соображаю, какое количество людей нам надо брать с собой, составляю список, быстро делаю инсценировку, оговариваю гонорар. Приезжает ко мне Марк, мы заключаем договор сразу на выступления в нескольких городах. Потом мне сказали опытные люди, что они всегда заключают на много городов, а потом сокращают и остается один или два. Так оно и случилось.

В общем, все было трудно долго, но в результате мы все-таки летим на два спектакля – в Нью-Йорк и в Чикаго. Я так сумела организовать все, чтобы взять как можно больше людей, я всегда очень люблю быть с людьми, и мне всегда это помогает в жизни. Команду мы собрали, дальше рассчитали, кто с кем будет жить, кто в каких будет номерах – в общем, все обговорили.