Рассказы

На шум вышел престарелый эльф с седыми, ломкими волосами. На его голове плотно сидела широкополая шляпа. Несмотря на тяжелую жару, лорд кутался в теплое пончо, расшитое геометрическими узорами. Лицо его, как и у всех старых эльфов, казалось неестественно молодым.

— Это ты? — хмуро спросил он у Виргеньи.

— Я.

— Тогда садись за стол.

Позже они сидели за растрескавшимся столом, и лорд разливал им чай из помятого металлического чайника. Перед Раулем стояла глубокое блюдце с горкой лембасов. Он откусил кусок от одного.

Вполне так вкусно. С луком и яйцами, с горошинами перца.

Виргенья от еды отказалась.

— Киридорн умер, — сказала она. — Ты ведь знаешь об этом?

— Знаю. Сегодня утром почувствовал, — ответил старик.

— Знаешь, кто это сделал?

— Конечно, знаю, — ответил лорд и скрестил морщинистые загорелые руки на груди. — Коммунисты, кто же еще. КПП–КД. Товарищ Артемий недавно ко мне заезжал, просил вмешаться, остудить горячие головы. Но я отказался. Не мое это дело.

Виргенья вскинулась.

— Товарищ Артемий? А он разве не умер?

— Нет, конечно, — рассмеялся старик. — До сих пор жив, здоров и борется за освобождение нашей страны от врагов. А во врагах у него — весь мир, все эти американцы, бразильцы, аргентинцы, китайцы. Он и китайцев особо не жалует, хоть и маоист.

— А причем тут эльфы? — спросила Виргенья.

Старик нахмурился.

— Ты говоришь «эльфы», словно уже к нам не принадлежишь… Товарищу Артемию нужны деньги на его борьбу. И он берет деньги — у бразильских компаний, у жестоких наркоторговцев, у бандитов разных. Каждый день к нам сюда приезжает большая машина от коммунистов — в обед. Ее тут же окружает толпа, и коммунисты продают наркотики. А полиция? Ведь вам плевать на это.

— Конечно, плевать, — сказала Виргенья. — Конечно–конечно. А Киридорн здесь причем?

— Коммунисты вырубают наши леса. Дерево они сплавляют по Паране в Аргентину. Контракт у них с лесозаготовочными компаниями. Киридорн был против. Он в последнее время стал общаться с лесными братьями из Марискаль–Лопес. И даже написал петицию в Асунсьон, но его там подняли на смех. Вот он и решил… Вызвал трех джунглевых лордов, назначил Артемию встречу. Хотел убить товарища и напугать этим коммунистов.

— На что этот дурак надеялся? — поразилась Виргенья.

— Он хотел поразить товарища молниями, — наклонился старик.

— Чего?

— Киридорн верил, что владеет магией. Он показывал мне пару фокусов и на глазах у моей семьи с грохотом превратился в страуса.

Рауль поперхнулся лембасом.

— Страуса? — скептически произнесла Виргенья.

— Большущего такого, с лысой головой, — вздохнул старик. — Но вряд ли товарищ Артемий впечатлился, раз Киридорн у нас мертв, а товарищ по–прежнему разъежает по городу и продает наркотики.

— Понятно, — сказала Виргенья. — Все понятно. Я пойду.

— Ступай, — ответил старик.

Появилась девочка и унесла блюдо с недоеденными лембасами.

Когда Рауль надевал ботинки в прихожей, старик поймал его за локоть и негромко произнес:

— Смотри не огорчай мою дочь. Ей сейчас и так нелегко.

— Вы — отец Виргеньи?! — воскликнул Рауль.

Старик тихо рассмеялся.

— Да. А Киридорн — отец ее ребенка. Ну, ступай.

Рауль вышел во двор. Виргенья стояла у калитки и высматривала кого‑то, на ее лице было беспокойное выражение.

— Виргенья, я тут… — начал Рауль.

— Тихо!

Она выскользнула со двора и громко закричала:

— Эй! Абимаэль!

Давешний пророк брел по улице, подметая мантией землю. Услышав свое имя, он вздрогнул, поднял голову — и увидел Виргенью. На его бородатом лице расцвела улыбка. Шаркая подошвами, Веласкес приблизился к ней и простер руки:

— О, блаженная Святая Дева! Ты носишь в себе нашего Короля! — и он жадно уставился на округлый живот Виргеньи. — Привет тебе, Король, привет, мать Короля.

Раулю это не понравилось.

Виргенье тоже. Она автоматически прикрыла живот руками.

— С чего ты взял, что я мать Короля? — нелюбезно спросила она.

— Мне были видения, — туманно ответил пророк. — Что привело сюда Святую Деву?

Виргенья вздохнула.

— Киридорн внезапно решил, что владеет магией. Это твоих рук дело?

— Моих, — согласился Веласкес. — В мир возвращается магия. Слепцы не видят этого, но мы… мы зрячие. Киридорн тоже прозрел.

— Да, а теперь он умер.

— Они поплатятся за это! — взревел Веласкес, потрясая кулаками.

Рауль напрягся.

«Если бросится на Виргенью — сломаю этому скоту руку», — решил он. Но Виргенья была спокойной; она лишь кивнула и произнесла:

— Они — это кто?

— Наши враги.

— Коммунисты? — иронически спросила Виргенья.

— И они тоже, — охотно согласился Веласкес. — Вообще все люди. И он в том числе, — он показал на Рауля.

Рауль нахмурился.

— Слышал, Рауль? — рассмеялась Виргенья. — Пророк Короля нашего говорит, что ты — исконный враг. Так‑то. Абимаэль, метни в него молнию.

Пророк затряс бородой.

— Сейчас не то время, — сказал он. — Необходима полная луна и все знаки, что должны сойтись под звездами.

— Вот как. Звезды, — сказала Виргенья. — Значит, поэтому Киридорн с этими врагами ночью встречался? Ему звезды были нужны?

Веласкес закивал.

— Ясно. Ладно, иди, — сказала Виргенья.