Рассказы. Часть 2

— Мы с тобой, Антон, седые одиночки. Кто-нибудь помоложе давно бы уже отправил сообщение. Мы стали медлительней, чем прежде. Мы устарели. Будешь что-нибудь заказывать?

Спиртные напитки не пользовались здесь популярностью. Антон, должно быть, заметил это, но всё равно заказал сок гуавы с водкой и пил с жадностью, словно не мог обойтись без алкоголя. Это выглядело хуже, чем обычное для четверга возбуждение.

Когда он одолел половину бокала, я заметил:

— Похоже, ты хочешь мне что-то рассказать.

— Я ничего толком не знаю.

— Знакомое чувство. А что ты должен был знать?

Напряжённость во взгляде Антона чуть ослабла.

— Пришло сообщение от «Ангельского карандаша».

— «Карандаша»… Ох!

Похоже, я стал тугодумом. «Ангельский карандаш» двадцать лет назад отправился к… кажется, к Эпсилону Эридана?

— Брось, парень, эта новость появится в ящике для дураков ещё раньше, чем ты успеешь мне всё рассказать. Сообщения из глубокого космоса — общее достояние.

— А вот и нет. Это информация для служебного пользования. Да я и сам его не видел. Только слышал, как о нём упоминали. И видимо, это случилось больше десяти лет назад.

Странно. И если станции Пояса не распространили тут же новость по всей Солнечной системе, то ещё странней. Неудивительно, что Антон так взволнован. Люди из АРМ всегда так реагируют на загадки.

Антон одёрнул себя и вернулся к действительности, в режим седого одиночки.

— Я, случайно, не разрушаю твой образ? — спросил он.

— Никаких проблем. Никто пока не торопится зайти в «Моноблок». Если тебе кто-то здесь приглянулся… — Я пробежался пальцами по освещённым символам вдоль края стола. — Это план зала. Определи, где она сидит, наведи на неё курсор, и тебе сообщат… э-э…

Я навёл курсор на женщину с седыми волосами. Информация о ней мне понравилась.

— Фиби Гаррисон. Семьдесят девять лет. На одиннадцать или двенадцать лет старше тебя. Натуралка. Заняла второе место на «Седых стартах» — это всеамериканские лыжные гонки для тех, кому за семьдесят. Может дать тебе пинка под зад, если поведёшь себя бестактно. И это тоже подтверждает, что она умней, чем другие дочери Евы. Но дело в том, что она точно так же может проверить и тебя. Вероятно, нашла бар через «Бархатную сеть» — это компьютерная сеть для тех, кто предпочитает свободный образ жизни.

— Точно, двое мужчин, сидящих за одним столиком…

— Если кто-то решит, что мы геи, то может сразу проверить, если это так беспокоит. И в любом случае геи и лесбиянки не ходят в «Моноблок». Но если мы нуждаемся в чьей-то компании, то лучше пересесть за большой стол.

Мы так и сделали. Я перехватил взгляд спутника Фиби Гаррисон. Они повозились с информационным блоком на столе, обсудили что-то и вскоре пересели к нам.

Ужин превратился в пирушку, включая алкоголь, но к тому времени мы уже ушли из «Моноблока». Потом мы разделились. Антон остался с Мичико, а я пошёл домой вместе с Фиби.

Как я предполагал, у неё оказались красивые ноги, несмотря на то что оба коленных сустава были из тефлона и пластика. Лицо её оставалось прекрасным даже утром при солнечном свете. Хотя, конечно, с морщинами. Через две недели ей исполнялось восемьдесят, и она вздрагивала при этой мысли. Она ела с аппетитом лыжника после гонки. За завтраком мы рассказывали друг другу о себе.

Фиби приехала в Санта-Марию навестить старшего внука. В молодости она занималась важной работой в области наноинженерии. Правительство разрешило ей иметь четверых детей (я понял, что посрамлён). Все они давно женаты и разъехались по всей земле, так же как и внуки.

Двое моих сыновей эмигрировали в Пояс, едва достигнув двадцатилетнего возраста. Однажды я встретился с ними во время служебной командировки, оплаченной Объединёнными Нациями.

— Ты работал в АРМ? Правда? — спросила она. — Как интересно! Расскажи какую-нибудь историю… если можешь.

— В этом-то и проблема. Ну хорошо.

Все увлекательные истории были засекречены. АРМ препятствовала распространению опасных технологий. То, что АРМ решила предать забвению, забывается навсегда. Я помнил открытия своеобразного компрессора времени и поля, служившего катализатором горения, — оба столетней давности. И оба первоначально использовали для убийства. Если о них станет известно или их откроют заново, о каждом можно будет рассказать много всего.

— Не знаю, что там творится сейчас. Меня выбросили на улицу, когда я стал для них слишком старым. Теперь я управляю строительными роботами на космодромах.

— Интересная работа?

— Скорее, спокойная.

Ей хочется историй? Хорошо. АРМ занималась не только запрещением опасных технологий, и кое о чём я мог поведать.

— Мы теперь редко устраиваем охоту на матерей. Эту нам навязал Пояс.

И я рассказал ей о луниате, который произвёл на свет двух клонов. Один рос на Луне, второго отправили в консервацию на Сатурн. Сам луниат перебрался на Землю, где каждый гражданин имеет право на одного клона. Когда мы отыскали его, он готовился произвести третьего…

Иногда я видел убийственные сны.