Читаем Рассказы, эссе, философские этюды полностью

Веня же на иврите разговаривал очень слабо, а по причине своего неразвитого ума он и в России наверняка имел проблему этого рода. Но Россия - это не Израиль, разные народы. Русские к дуракам относятся гораздо снисходительнее, чем евреи. Недаром главный герой русских сказок - Иванушка-дурачок. Да и у Ильи Муромца и Добрыни Никитича не проблескивают искры ума. И даже наоборот, ум в традиции русского народа слегка подозрителен на хитрость, а хитрость воспринимается резко отрицательно «У крестьянина три сына, старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак». Ну а кто они были на самом деле, мы знаем. У евреев же картина прямо противоположная. Даже хитрость воспринимается с оттенком положительности, как одно из проявлений ума. Достаточно вспомнить Иакова- Израиля и Исава. В русском восприятии положительным героем оказался бы простой, незатейливый, близкий к природе Исав. У евреев - умный и безусловно хитрый Иаков. Конечно, главный водораздел между ними вовсе не в этом, а в том что Иаков твердо привязан к духовной идее, и высшей цели, а Исав пренебрегает ею. Но и та, первая антитеза и расклад предпочтительностей все равно имеет место. Так что дуракам в еврейской среде приходится хуже, чем в русской.


   Тут надо сказать, что Веня не был вполне и вовсе дурак. Выражение лица его не было дегенеративным, а напротив, как бы даже освещалось изнутри светом недюжинного ума. И ум и незаурядный действительно был. Но по какой-то странной  игре природы он светил наружу очень узко направленным лучом, как будто в коробке, вмещавшей его, была прорублена для этого лишь узкая щель. Я уже упоминал, что кроме драк был у Вани и еще один интерес и смысл в жизни и это была игра в шашки. Вполне возможно, что в Ване пропал шашечный гений. Во всяком случае в тюрьме он в шашки обыгрывал с легкостью всех, меня в том числе. Я, правда, не шашнист, но шахматист весьма недурный, и хотя разряда не имею, но играл всегда на равных с перворазрядниками и даже кандидатами в мастера. И поскольку шахматы все же более интеллектуальная игра чем шашки, полагал, что уж в тюрьме то я обыграю в шашки любого. В шахматах, кстати, я и был там чемпионом. Но у Вени в шашки я не мог выиграть ни одной партии.


   Но этот Венин талант мало облегчал ему тюремную жизнь. Израильские зэки и шахматами не очень увлекаются, хотя все же поигрывают: в любом отделении находилось 2-3 человека, которые охотно играли и с которыми играть мне было достаточно интересно. Но шашки почти совсем у них не в чести, может быть по причине повального увлечения нардами.


Кроме того, что Ваня великолепно играл, он был весьма эрудирован в этой области. Это была одна из двух тем (вторая, естественно, драки), на которую Ваня мог поговорить и делал это с увлечением, просто зажигался и из него так и сыпались всякие имена вроде Исэра Купермана, Бабы Сали и прочих шашечных чемпионов и всякие казусные истории, случавшиеся во время чемпионатов. Я с удовольствием послушал пару его лекций об этом, но поскольку этой парой он исчерпал всю тему, то дальше и мне это стало не интересно. Других же и вовсе это не интересовало, а что касается арабов, те вообще подозревали, что Исер Куперман это Ясир Арафат, имя которого Венечка специально и назло им коверкает. В былые времена, кстати, в израильских тюрьмах происходили грандиозные побоища между зэками евреями и арабами на национальной почве. Ко времени моей отсидки они ушли, правда, в прошлое, оставив после себя легенды. Уголовникам обоих национальностей удалось договорить между собой и установить мир раньше, чем правительствам их стран. Решено было, что если еврей и араб подрались, то это касается лишь их двоих и прочие евреи и арабы не должны вмешиваться в драку на стороне своего. И эта «сухаревская конвенция» с тех пор в общем соблюдалась под наблюдением высших авторитетов с обеих сторон. Но формальный мир миром, а человеческие отношения этим не исчерпываются. Напряженность, взаимная подозрительность и чувствительность к возможным оскорблениям на национальной почве сохранялись. Так что и это было не в пользу Венечки вообще и его любимой шашечной темы тоже. В результате, выдержав с моей помощью аж целый месяц, что превосходило предыдущие попытки его возвращения обществу, Венечка вновь запросился в одиночку. Но еще до этого произошла такая история.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза