Рассказы, эссе, философские этюды

  Потом уже, время спустя, продолжая на горьком опыте изучать тюрьму, её обитателей и понятия, я понял почему я так ошибался в оценке Шакала. В том что человек, хорошо владеющий ножом, вовсе не обязательно становиться авторитетом в израильском уголовном мире, я уже писал. Но такой боец может быть даже презираем, хотя одновременно его будут побаиваться. Существенную роль тут играет недостаток ума, недостаток весьма весомый именно в еврейской среде. И благородства. Не то чтобы я хотел сказать, что все авторитеты – сплошное благородство. Но в Шакале и его компании было что-то уже слишком анти благородное. Однако полностью объяснить и  мою ошибку в оценке Шакала и его поведение в этой истории я и сейчас не берусь. Хотя кое-что прояснится из дальнейшего.

Пока же я стоял с голыми руками перед противником с ножом и мне предстоял поединок, который, как потом оказалось , можно было заснять камерой и вставлять как эпизод в любой триллер без обработки.

Раздался чей-то крик: «нож» и двор мнгновенно опустел - публика разбежалась по камерам. Нарваться на случайный удар ножом в таких ситуациях – дело распространённое  и никому не хочется иметь с «чужого пира похмелье». Выскочившие на крик из своей каморки два дежурных тюремщика, увидев нож тоже юркнули назад и закрылись. Они по инструкции не должны соваться в ножевые разборки, а должны вызвать подкрепление, что они и сделали. Подкрепление прибывает через минут 5-10, но поскольку ножевая драка – не бокс на ринге, то времени этого более чем достаточно, чтоб она закончилась результативно. Во дворе осталось только человек 10-15 гвардии, калибров, которые также освободили всё пространство под поединок рассредоточившись по периметру его под стенами. Сбежать при виде ножа в камеру им не позволяло достоинство. Кроме того расположившаяся под стенками гвардия стихийно взяла на себя функции арбитров и блюстителей и заботу, чтобы поединок был «фер», по правилам. По их правилам, естественно. То, что мой противник был с ножом, а я без – было моя забота,  зато компания Шакала не могла вмешаться на его стороне – это было бы уже не «фер».

Я не владею ни одним из видов боевых искуств и единственный вид спорта, которым мне приходилось заниматься и навыки которого могут пригодиться в драке, это классическая борьба. Но против ножа и она не дает приёмов. Поэтому я маневрировал , прыгая в стороны и отскакивал от его выпадов, пытаясь при случая выбить нож ударом ноги. Но он был грамотный кинжальщик и держал руку с ножом в районе бедра, выбрасывая её вперёд лишь при нанесении удара. Отступая при очередной его атаке, я зацепился пяткой за выступ на покрытии двора. Покрытие было старым, потрескавшимся от жары  и отдельные бесформенные плиты повылазили из общей плоскости, образовав уступы, за один их которых я и зацепился. Я упал навзничь, но по привычке, оставшейся от занятий борьбой и гимнастикой и ставшей уже натурой, я успел сгруппироваться и перекатился через голову, намереваясь тут же вскочить на ноги. Но я слишком давно не практиковал этого приёма и крутнул слишком сильно. В результате, когда я уже поднимался на ноги из-за сохранившиеся инерции я потерял равновесие и всё таки растянулся по полу во весь рост на спине. Ситуация была идеальной для Шакала и он не преминул ею воспользоваться. Единственное, что я выиграл от своего приёма, было расстояние на которое я откатился. Вместе с тем, что было в начале падения образовалось метров 6. Преодолевая это расстояние Шакал сделал короткий разбег и прыгнул на меня, распластавшись в воздухе «ласточкой» и держа нож возле плеча с поворотом кисти вниз, наподобия тореадора в прыжке  наносящего быку смертельный удар. Но как не торопился и как ни проворен был Шакал, растояние и реакция спасли меня. Я успел поджать свою левую толчковую коленом к груди и работая  спиной и прессом ( гимнастическая школа) выбросил её ему на встречу. Моя стопа вышла ему в живот в момент, когда от лезвия ножа до груди напротив сердца оставалались сантиметры. Удар был такой силы, что Шакал улетел назад по ещё более широкой дуге, чем прилетел и плавно развернувшись в воздухе приземлился на цемент всей плоскость спины и затылком. И отключился. Не успел я встать на ноги, как двое его друзей выскочили на арену, подхватили Шакала за руки и ноги и унесли в их камеру. Это, очевидно, было «фер», потому что никто им не помешал. Я, конечно, не собирался топтать поверженного в бессознания Шакала ногами, но если бы я так сделал, это тоже, надо полагать, было бы «фер» и этим и руководствовались его друзья, поспешив утащить его.

Я сделал пару кругов по двору. Нет, не в качестве гладиатора или тореадора, принимающего поздравление зрителей. Это была уже вьевшаяся тюремная манера изображать, чтобы не произошло, что ты здесь ни причём, ты просто гуляешь. После этого я ушёл в свою камеру, полагая, что на этот раз я сделал своё дело и эта история закончилась. И вновь ошибся.