Рассказы и повести

- Ты понимаешь... Я люблю твое ко мне отношение, но то, что у нас с тобой, это совсем не то.

- Ну да... я понимаю... Но почему вы с ним не поженитесь?

- Потому что он непорядочный человек. В нем нет стремления к порядку. Он предпочитает тотальный хаос отношений.

- Зачем же любить непорядочного человека?

- Он, конечно, бывает низок, как свинья. Но зато он бывает высок, как никто. Я знаю его звездные часы. Это звездный человек. Ты рядом с ним все равно что губная гармошка в сравнении с органом.

Я запираю машину, и мы идем в лес.

Какая красивая осень - прохладная и строгая. Березы нежные, ели значительные. Я углублен в себя и не замечаю этой красоты, но она проникает через глаза, через уши независимо от меня и наполняет тишиной и смирением.

Кира останавливается и смотрит мне в лицо.

- Хочешь, я выйду за тебя замуж?

Я молчу, ожидая подвоха.

- Убей его, - серьезно говорить Кира. Я вижу, что она не шутит.

- Не могу, - говорю я, тоже серьезно. - С какой стати?

- Ты любишь меня?

- Да.

- Во имя любви.

- Ты считаешь, этого достаточно.

- Сто лет назад этого было вполне достаточно.

- Но он мне ничего не сделал.

- Он иссушил мою душу. Это тоже преступление.

- Попроси кого-нибудь другого, - предлагаю я.

- Другого у меня нет. Только ты.

Такая преданность меня тронула. Я колебался.

- А где я возьму ружье?

- У милиционера, у охотника, в тире - тысяча мест.

Я задумался, глядя сквозь березовые стволы.

- Меня посадят в тюрьму... - торгуюсь я.

- Я приеду к тебе в Сибирь.

- Ты? В Сибирь? - усомнился я.

- А что? Там мало людей и много свежего воздуха.

Я представил себя и Киру в высоких валенках. Мы идем по сугробам, вязнем на каждом шагу, и это нам смешно.

- Ну?

Кира смотрит мне в самые зрачки, как бы подталкивая своим "ну" мою нерешительность.

- Ладно, - вяло соглашаюсь я, поскольку не умею отказывать, когда меня о чем-то просят.

Сработала гипертрофия обратной связи. Хотя, если разобраться, любовь - это и есть та самая гипертрофия, когда интересы другой стороны становятся выше, чем свои.

Мой приятель Гарик говорит обо мне, что я - бассейн на Кропоткинской, который отапливает вселенную.

Гарик, кстати, тоже обладает энергией, способной обогревать вселенную, но топит он за деньги или за обратные услуги. Его жизненная система формируется так: "Я - тебе, ты - мне". В сущности, это удобно и справедливо.

Гарик - гений доставания. Он может достать все, что угодно: югославскую кухню "Катарина", швейную машинку "Веритас", московскую прописку, птичье молоко, живую воду, и если бы Руслану понадобилась Людмила, то ему не пришлось бы лететь по небу за Черномором, рисковать, держась за бороду. Гарик привез бы Людмилу на такси, по указанному адресу и к назначенному сроку. За деньги или за ответную услугу.

Я попросил Гарика достать мне огнестрельное оружие. Гарик сказал, что от него много грохоту, и достал мне цианистый калий по большому блату.

Мы вышли на кухню. Гарик стал отсыпать пол чайной ложки в чисто промытую баночку из-под вазелина. По внешнему виду цианистый калий походил на мелко толченный антрацит. Острые кристаллики отливали коричневым и поблескивали.

- А это не марганцовка? - усомнился я.

- Не пробовал, - сказал Гарик.

- А как проверить?

- Никак.

"В самом деле, - подумал я. - Кто будет проверять. Даже если пятьдесят процентов риска, то это тоже очень высокий процент".

- А сколько с тебя взяли?

Я попробовал проверить по цене. Марганцовка стоит 11 копеек. Могли, правда, запросить в десятикратном размере, учитывая дефицит, но и тогда получилось бы только рубль десять.

- Нисколько, - сказал Гарик. - Услуга за услугу.

- А какая услуга?

- Билеты в театр.

- Но это же неравноценно...

- Неизвестно, - заметил Гарик. - Тут спектакль и там...

- А я тебе что должен?

- Будешь переводить мою переписку.

- С кем? - испугался я.

- С частным детективом. Из Англии.

- Но это мелочь... - возразил я.

- Мы же друзья, - напомнил Гарик.

Дружба тоже входила в прейскурант.

Гарик закрыл баночку и сказал, чтобы я не вздумал ее открывать и нюхать. Еще он сказал, что цианистый калий - очень дефицитное средство и, если у меня останется, я должен вернуть все, что останется.

Я положил коробочку в карман и, чтобы не тянуть с этим делом, тут же позвонил "непорядочному человеку".

Трубку долго не снимали. В глубине души я мечтал, чтобы никого не оказалось дома. Но Он был дома.

- Слушаю... - отозвался хрипловатый голос много курящего человека.

- Здравствуйте, - поздоровался я.

- Здравствуйте. - Он был вежлив, но я все же чувствовал, что Он торопится и не расположен к длительной беседе с незнакомым человеком.

- Я должен с вами встретиться. У меня к вам дело.

- Какое дело, простите?

- Это не надолго, - пообещал я. - Это займет у вас...

- Две секунды, - подсказал Гарик, имея в виду эффективность цианистого калия.

- Две секунды, - повторил я.

- Хорошо, - согласился он. - Приезжайте.