Рассказы и повести

Я знал, что у самого Оболенцева дети были «пунктиком». По роду службы ему не раз приходилось встречаться с малолетними правонарушителями. Были среди них и такие, сознание которых уже сильно свернуто набекрень. Оболенцев как-то признался мне, что каждый раз у него больно сжималось сердце. Вспоминал своих Катюшу и Тимошку и думал: все ли сделано им, отцом, чтобы дочь и сын всегда оставались честными людьми? Добрыми и сострадательными. Потому что, по мнению Оболенцева, если в душе властвует добро, там не прорасти зерну жадности и зависти – самым опасным человеческим порокам…

– Ну а какое мнение о Йошке высказали его друзья?

– В смысле воровства – с ним этого будто бы не случалось,– ответил следователь.– Правда, как почти все пацаны в его возрасте, может залезть в соседский сад…

– Почему-то соседские яблоки всегда вкуснее своих,– заметил с усмешкой Жур.

– Это точно,– улыбнулся Оболенцев.– Все мы в детстве грешили этим… Помню, как-то мальчишкой отдыхал в деревне… Ох и доставалось от нас ближней колхозной бахче!… Так что считать это криминалом…– Оболенцев махнул рукой.– Но за Йошкой замечено, что он любит говорить о деньгах. Якобы копит… Так что это тоже момент не в его пользу,– серьезно закончил следователь.

После этой беседы прошло два дня. От Оболенцева не было никаких вестей. Я тоже не беспокоил его.

И вдруг среди ночи в моей квартире раздался междугородный звонок.

– Прокурор города Южноморска товарищ Измайлов?– спросил в трубке чеканный голос.

– Да, это я…

– С вами говорит дежурный Московского уголовного розыска, майор Леонов. Вот уже несколько часов разбираемся, а ничего не можем понять… К нам явилась гражданка Степная Земфира Николаевна…

– Когда задержали?– вырвалось у меня.

– Да не задерживали,– поправил меня майор.– Сама пришла.

– Значит, явилась с повинной,– сказал я с облегчением.– Наш угрозыск сбился с ног…

– У меня в руках как раз ваши ориентировки… Допросили ее. Уверяет, что кражу не совершала.

– А ее несовершеннолетний сын с ней?

– Да.

– Он тоже не залезал в чужую квартиру?

– Степная и это отрицает.

– Странно,– вымолвил я.– Тогда с какой стати она заявилась к вам?

– Говорит, если я вам так нужна и вы меня ищете – вот, собственной персоной… Еще возмущается! Не знаем, что с ней делать. Наш прокурор санкцию на арест не дает. Вот мы и решили связаться с вами.

Я задумался. В поведении Степной действительно, как сказал следователь Оболенцев, трудно было уловить логику. Сама явилась в милицию, а в краже не признается.

– Так как же быть с ней?– нетерпеливо спросил дежурный МУРа.

– Вы бы не могли помочь, чтобы Степная поскорее попала к нам?– спросил я.– Тем более и с билетами на южноморские самолеты очень трудно. Сезон, курорт…

– А что, поможем,– повеселел голос майора.– Как раз один наш товарищ летит завтра к вам отдыхать. Так что Степная полетит не одна…

– Очень хорошо,– сказал я.

– И к вам будет просьба, товарищ Измайлов. Так сказать, услуга за услугу…

– Какая?

– Устроить этого нашего товарища в гостиницу…

Я взялся выполнить просьбу работника МУРа.

После разговора с Москвой я тут же позвонил на квартиру Оболенцеву. Сообщение из Московского угрозыска было для него как снег на голову. Он забросал меня вопросами.

– Геннадий Андреевич, дорогой, я передал все, что слышал. И больше никаких подробностей не знаю.

– Да, да, Захар Петрович, понимаю,– спохватился Оболенцев.– Что ж, подождем до завтра.

– Когда будете проводить первый допрос Степной, пригласите меня. Идет?

Утром следующего дня следователь позвонил мне и сказал, что подозреваемая вылетела из Москвы. А в четыре часа дня я уже был в горуправлении внутренних дел. Допрос Степной проходил в кабинете Оболенцева. Сына Земфиры, Йошку, тоже привезли в милицию. Допрос его в другом кабинете проводили лейтенант Жур и Кармия Тиграновна Карапетян, в присутствии классного руководителя мальчика.

Земфира Степная была красива. Как говорится, в расцвете женской красоты. Самым приметным в ней были раскосые голубые глаза на смуглом лице. Разумеется, ее привлекательность несколько меркла от того состояния растерянности и подавленности, в котором она находилась.

– Расскажите, пожалуйста, Земфира Николаевна, как и почему вы пришли в Московский уголовный розыск? – задал вопрос Оболенцев после выполнения необходимых формальностей.

– А это… Ну увидела себя на витрине «Их разыскивает милиция»… И тут же пошла,– ответила Степная, комкая в руках уже изрядно помятый носовой платок.– Хотела узнать, почему меня на позор выставили…

Она замолчала.

Видимо, проведенная в МУРе ночь, полет и доставка в милицию сильно утомили ее. Особого волнения я не заметил. Усталость и какая-то отрешенность.

– Хорошо,– сказал следователь,– начнем по порядку… Когда, куда и с какой целью вы отправились из Южноморска?

– Когда? В прошлый четверг. В Краснодар… А поехала повидать свою родственницу. Василису Гуцульскую. Дело у меня к ней было… Я слышала, что в тех краях можно полечить сынишку. У Йошки сыпь на руке. Врачи говорят, что экзема… Я думала, Василиса поможет. Все-таки артистка в театре…

– И все? Другой причины не было?– спросил Оболенцев.