Рассказы из шкафа

Он будет биться с ее тучами чуть больше года, и, наконец, поняв, что вместе с ними растает и она, обозлится. Перестанет ждать ответов, перестанет писать смс-ки и записки на стикерах. Перестанет делать хоть что-то.

Она, конечно, могла бы его и заметить. Могла бы подарить полуулыбку, полувзгляд, хотя бы надежду на то, что старания его не напрасны. Но она не умеет лгать. Не научилась от самого рождения. Ей рядом с ним тесно и тяжело. Его злость и издевки она воспримет, как совершенно закономерный исход не начавшегося скучного романа.

А еще через год на работу придет новый босс, и решит, что компании просто необходимо расширяться и задумает отправить одного из помощников в пасмурный город на Темзе.

Он будет умолять босса, показывать свои преимущества, будет очень активным и ярким, впрочем, как и всегда. Она просто будет работать, делая в наушниках музыку громче. Он предложит ей пари, выигрышем будет настоящее свидание. Она согласится, но только лишь для того, чтобы он отстал.

Он будет целый год доказывать боссу, что он лучший. Будет приносить ему кофе, знакомиться с его семьей, будет сверкать и искриться. Она по-прежнему будет просто работать.

В день объявления результата она будет чуточку волноваться, и даже по тучам ее пробежит рябь. Босс, конечно же, выберет его. Она проиграет пари.

На свидании он будет долго злорадствовать, пить дорогое вино и улыбаться. Он полезет к ней целоваться. Просто так, чтобы закрепить свой успех.

Домой она вернется с тучами и размазанной помадой, а он – с разбитым носом.

Он уедет через несколько месяцев, а она будет плохо спать. Но не оттого, что скучает, а оттого, что снова наступило лето, и тучам ее так сложно теперь укрываться от других. Порой она подолгу будет засиживаться на кухне со слишком большой кружкой черного кофе. Пару раз она даже позволит себе помечтать о том, что было бы, если у нее получилось скрыться от солнца, поселиться там, где тучи над головами абсолютно у всех.

Он вернется через пару лет, чертыхаясь и злясь на босса. Все будут с интересом слушать его истории про мерзкий город, его нравы и постоянную осень. Он на несколько минут задержит взгляд на ней – она не поднимет головы от компьютера, но это почувствует – и вдруг совершенно серьезно скажет, что он прожил два года в чужой мечте.

Он подойдет к ней, стащит с ее уха наушник и признается в том, что этот город по праву должен был принадлежать ей. Она грустно усмехнется, но ничего не ответит. Она будет думать, что этот город и в самом деле мог бы стать для нее самым лучшим местом на свете.

Лет через пять, а может больше, когда разговоры неутихающих соседей и мольбы стареющей мамы выведут ее из себя, она поймет, что не достаточно просто делать свою работу. Ей недостаточно просто жить, вечно прячась от солнца и праздных улыбок. Она выучит язык, продаст к чертям дедушкину квартиру, и, не думая ничего наперед, сорвется туда, где ей будет самое место.

Он встретит ее однажды на улице и очень удивится. Пасмурным днем она будет улыбаться и втягивать носом туман. За руку она будет держать черноволосого мальчишку, улыбающегося низкому небу так, словно там есть солнце. Ее тучи будут на прежнем месте – над ее головой. Но ее сердце будет светиться от счастья потому, что за эти тучи ей больше не нужно оправдываться. Ей больше не нужно их прятать.

Астероидная зависимость

– Ты где был, паразит?! Ты где опять шлялся?!

– Тамарочка, ты же знаешь…

– Знаю я! Все я знаю! Давай в магазин тащись, ирод! И не попадайся мне на глаза! Все испортил! – Тамара Алексеевна поправила фиолетовую шевелюру, кинула скалку на полку для обуви и плавно покачивая широкими бедрами ушла в зал.

За Соломоном Петровичем прикрылась легкая дверь. Он прижался к ней затылком и счастливо улыбнулся. Удачно подгадал время, выходит. Если вмешаться в горячо любимую женой «Битву экстрасенсов», можно потом целый вечер не беспокоиться. Она будет так злиться, что о его существовании и не вспомнит. Соломон Петрович почесал лысую макушку и поспешил на крышу, с трепетной любовью сжимая что-то под потертой курткой.

– Ну, здравствуй, небушко, – тихо прошептал Соломон Петрович и улыбнулся.

Он быстро достал старый, потрепанный жизнью и Тамарой Алексеевной телескоп, и принялся его устанавливать.

Соломон Петрович с детства мечтал стать космонавтом, но не сложилось. Сначала жена, потом дочки пошли, а теперь вот и внуки. Жили они далеко, но Соломон Петровичу верилось, что младший внук, Тимофейка, так же смотрит по вечерам в подаренный дедом телескоп. А, значит, тянется его род к небу, по-прежнему тянется. Глядишь, кто и станет космонавтом.

Увлекаться Соломон звездами начал с детства, когда впервые увидел, как крошатся они да падают в космос. Пролетают тысячи километров, чтобы сгореть или превратиться в маленький камушек. Чем не чудо?