Рассказы ночной стражи

— Да, господин. Если позволите, я хотел бы добавить вот что…

— Короче!

— Увидев меня, Тошико может испугаться. Спрятаться, не выйти к нам. Она уже один раз испугалась, когда вас здесь не было. Не вышла ко мне. Почему бы этому не случиться во второй раз?

— Испугается? Увидев тебя? Тэнси, ты женщина.

— Да, господин. Сейчас я женщина, это так.

— С чего бы Тошико пугаться, увидев рядом со мной гейшу из Акаямы?

— Она видела меня мужчиной и женщиной. Я бы сказал, мужчинами и женщинами. И детьми тоже. Мне кажется, господин, вы должны об этом знать, раз привезли меня сюда. Я не могу сказать точно, узнает она меня в этом теле или нет. Но предположить такое я обязан.

Тем же прутом, которым он хлопал Тэнси, инспектор почесал в затылке.

— Ты прав, — с неохотой подтвердил он. — Твоё предположение вполне разумно. Тем не менее, ты пойдёшь со мной.

2. «Моя доброта безмерна»

Когда мы с Мигеру проверили назначенные нам дома — без особого усердия, как велел инспектор Куросава — я вышел за пределы деревни, двигаясь на запад: опять же, согласно инспекторским указаниям. Мигеру тащился за мной. Да, тащился, поскольку шёл я медленно, нога за ногу, и выкрикивать имя Тошико не спешил. В этой части исполнения приказа мои действия расходились с тем, чего требовал от нас господин Куросава. Заслуживал ли я осуждения? Наказания? Да, пожалуй. Но мысли мои сейчас были заняты другим.

Спиной я чувствовал удивление, копившееся в моём безликом слуге. Ничего, переживёт. Сейчас его удивление превратится в изумление.

Так и случилось, когда я повернул обратно, в деревню. По моим расчётам, поисковые группы к этому времени удалились в достаточной степени, чтобы возвращение младшего дознавателя Рэйдена осталось незамеченным. Мы вновь измерили шагами улицу, от окраины до дома, выбранного нами в качестве общего жилища, я вошёл в дом и жестом пригласил Мигеру следовать за мной.

В комнате, где состоялся сперва разнос, а затем и совет, ещё сохранялись остатки тепла. В очаге тлели угли. Я опустился на циновку, заблаговременно подстелив старое одеяло, найденное в кладовке. Мигеру встал у стены.

Ему очень хотелось задать мне вопрос. Но он крепился, молодец. Так из него однажды получится неплохой слуга, с пониманием. Хороший — никогда, а неплохой — вполне.

Я уже говорил вам, что для постоя мы выбрали дом, в котором наткнулись на шайку разбойников? Нет? Вот, говорю сейчас. У лесных проходимцев губа не дура — дом выглядел более обжитым, чем другие, а может, просто менее заброшенным. Я и подумал: что хорошо для разбойников, то сойдёт и для самураев, исполняющих ответственное поручение.

Фудо сказал, что такие рассуждения в чём-то оскорбительны. Но спорить со мной не стал.

— Почему мы вернулись, господин? — не выдержал Мигеру.

Не выйдет из мерзавца неплохого слуги. Посредственный в лучшем случае.

— Инспектор будет гневаться, — добавил Мигеру. — И старший дознаватель тоже. Как бы вам не пострадать от их гнева!

Ага, прикрывает любопытство заботой. Делает вид, будто беспокоится за своего хозяина. Хитрая бестия, однако.

— Дом, — я обвёл комнату рукой. — Бедный крестьянский дом. Глухая деревушка в горах. Помнишь, что ты говорил мне про свои дома? Те, что были у тебя на родине, ещё при жизни?

Он молчал.

— Мадориду, Сабируя, — я попытался выговорить зубодробительные названия городов, упомянутых Мигеру. Язык свернулся трубочкой, губы онемели. — Побережье Марагу, так? Ты сказал: «Я был богатым человеком. Многие из вашей знати обиделись бы, начни я сравнивать их жильё с моим». Так?

Он молчал. Ждал, когда я оставлю эту тему.

Ему не хотелось вспоминать.

— Господин Сэки тоже богатый человек, — я рассуждал вслух. — Возможно, не такой богатый, каким был ты при жизни, но вполне обеспеченный. Его дом большой, на каменном основании. Не беден и инспектор Куросава. Бедный человек не в состоянии быть покровителем такой гейши, как Зимняя Хризантема. Архивариус Фудо из знатной семьи. Его жалованье невелико, но отец выделил ему большую часть наследства. Домá, в которых жил инспектор, дом Фудо — они тоже на каменных основаниях.

— Камень? — не выдержал Мигеру. — При чём тут камень, господин?!

Перед тем, как он задал этот вопрос, я мысленно побился с самим собой об заклад, что он забудет про «господина». Выходит, этот заклад я проиграл сам себе.

— Этот дом целиком из дерева, — я похлопал ладонью по полу. — Более того, местность здесь неровная, значит, дом стоит на коротких сваях. Между полом и землёй есть пространство, где может проползти не только мышь, но и шустрая девчонка. Проползти и сбежать задами. Понимаешь?

— Вы полагаете, она пряталась под домом? Пряталась и сбежала? Как это поможет нам в наших поисках?

— В поисках? Наши поиски завершены.

— Я вас не понимаю, господин.

— Между полом и землёй есть пространство, Мигеру. А в земле выкопан погреб. Там прячут ценности на случай пожара. Погреб закрыт крышкой, крышка покрыта слоями бумаги, бумага пропитана соком хурмы. У меня дома есть такой погреб. Поверх крышки насыпан слой песка и лежит циновка из соломы.

— Я заглядывал под дом, господин.