Рассказы о литературном институте

Он раскорчевал тайгу, поставил дом, женился на алтайке и родил от нее семнадцать детей... Всех детей принял своими руками, вырастил, поставил на ноги... Двух детей потом уже, взрослыми, забрало у негоТелецкое озеро... На горных терассах развел сады, плодородную землю добывая за пять километров и перевозя ее лодкой... Со временем, на его усадьбе была организована гидрологическая станция, и бессменным гидрологом он и проработал всю жизнь. И не только, конечно, им! Телецкое озеро и прилегающие районы стали Алтайским государственным заповедником. Пришлось еще и лесником, и охотоведом трудиться.

Николай Павлович - высокий, широкоплечий старик. Восемьдесят два года ему. Руки - широкие, костистые, не руки - а лапы, но мягкие, теплые.

Иван Кириллович давно его знает, здесь он свой человек. Ведет себя свободно, даже по-хозяйски, чему я слегка удивляюсь... Ну, я многим вещам в жизни удивляюсь... Живу всю жизнь в вечном удивлении.

Посадили нас за стол... Алтайка, жена хозяина, - лицо без морщин, ни одного седого волоса, а самой, должно быть, тоже под восемьдесят! - подала чай на травах, мед, оладьи... После этого, Николай Павлович повел нас показать свою могилу-склеп. Он сам ее выкопал загодя в облюбованном месте, чтоб потом... никто уже не беспокоился, не делал все впопыхах, абы как... Могила - просторная, глубокая, стены и дно залиты бетоном, на дне палые, пожухлые листья, лужицы дождевой воды... Когда придет смерть, он сюда ляжет.

Могилу засыпят землей, завалят камнями, чтоб не добралось, не раскопало зверье... Так - будет надежно. Николай Павлович рассказал о своих последних приготовлениях с удовлетворением и как-то слишком обыденно, по-домашнему, как будто собрался сходить по грибы... Он привык к этой аккуратно забетонированной яме, сроднился с ней. Он уже - часть ее. И я поразился: как же все оказывается в нашей жизни просто, неотвратимо и нестрашно. Даже самый ее конец! Разве такое возможно? Наверное, возможно... Если человек прожил долгую и полную трудов жизнь и приобрел мудрость... А если - нет, то - увы... Не знаю, был ли Николай Павлович верующим человеком? Скорее всего, был.

Председатель отвез нас к экскурсионному теплоходу... Он курсировал по Телецкому озеру и появлялся здесь один раз в день... Мы помахали Николаю Павловичу... Больше мы его никогда не увидим. Поблагодарили и председателя, он для нас сделал больше, чем мы того заслуживали.

А на теплоходе мы уже приободрились... Не то, что мы до этого были квелые и в упадочном настроении, нет, конечно... Просто близится к завершению наш поход по Алтаю... Плохо мы выступали или нет? Это особый разговор... Наверное, все-таки не очень плохо, по крайней мере старались... А еще теплоход - это очаг цивилизации. А мы за это время несколько отдалились от нее и в другие эпохи попали, даже и на краешке доисторической эры постояли... А здесь - и музыка, и женщины прохаживаются, и девушки подмигивают, и буфет работает...

Не буду описывать красоты Телецкого озера - жемчужины Алтая, увиденные нами, потому что слово здесь - бессильно. Человек превращается в ребенка, впадает в телячий восторг и косноязычие и начинает выражаться междометиями типа: "ого!", "ух ты!", "ы-ы-ы!"... Теплоход провез нас из одного конца озера в другой, проделав путь в семьдесят километров, все мы посмотрели, все легло в душу благодатно, и высадил на причале турбазы "Золотое озеро", рядом с поселком Артыбаш. Это - конечный пункт нашей творческой командировки, а скорее - экскурсии с творческим уклоном, потому что отдали мы немного, а приобрели - несоизмеримо больше.

Иван Кириллович с ходу организовал жилье, питание, и даже договорился насчет нашего вечернего выступления... На открытой сцене, перед туристами и отдыхающими, а они отовсюду понаехали, со всех краев и областей, значит, надо нам не упасть в грязь лицом и проявить максимум артистических данных. А какие мы артисты? Мы - шалопаи... Сделал он все как надо, а сам, довольный, пошел купаться.

Я сунул палец в воду, а вода - ледяная, жуть... Я - к нему, не дай Бог простудиться или - хуже того - утонет... Что мы тогда будем делать?

- Куда, - говорю, - Иван Кириллович! Вода-то ледяная! В озере до сих пор белые офицеры на глубине сто метров стоят, как в холодильнике, я-то знаю... Простудитесь! - хочу не пустить его купаться.

А он - нa меня.

- Да отвяжись ты! Вот пристал-то, а? Яйцо курицу учит...

Ну, я после таких аргументов и отвалил... Нечем мне ему возразить. Он и на фронте был, воевал... Сам все знает. Ему без сопливых - скользко.

Полез он купаться... Отплыл метров на десять, плавает, фыркакает... И Володя залез, бухнулся... И тут же обратно выскочил, холод сразу выталкивает... Ну, все равно - молодец, приобщился к Алтаю. А я - не полез, что я дурак, что ли? И - не пьяный, не полезу на сухую... Страшно. А Иван Кириллович вылез, плавки отжал и стоит, жмурится довольно... А я опять - к нему, чтоб подлизаться.

- Ну как, Иван Кириллович, не очень вода холодная?