Рассказы о Москве и москвичах во все времена

Ну и что же, так ничего и не осталось от тех давних времен, все огонь и годы смели? Оказывается, осталось! С улицы теперь не увидеть — железные ворота скрывают во дворе двухэтажные палаты, чудом уцелевшие от Государева печатного двора. Мне удалось проникнуть под древние своды. Атмосфера здесь царит волнующая, необычайная…

^{Московский историко-архивный институт}

Свет дня, протекающий через небольшие сводчатые оконца, заставляет, кажется, вспыхнуть старинную роспись на стенах и потолке. Над окнами в округлых медальонах от руки же написанные знаки зодиака, в углу — зеленый изразцовый камин, каждая плитка которого украшена изображением единорога со львом. Сохранившаяся старая надпись над одной из дверей: «Добро есть братие почитание книжное». И еще как бы настенная грамота, тоже сейчас читаемая, хотя и с трудом: «Палаты справочная и книгохранительная Московскаго Государева Двора. Сооружены в 1679 году повелением царя Федора Алексеевича на древних палатах, построенных при царе Иване Васильевиче».

В Историко-архивном институте, который размещается в стенах бывшей Синодальной типографии с 1931 года, эти палаты «теремком» называют, поскольку к ним и в самом деле в 1897 году пристроено каменное крыльцо в виде терема с высокой лестницей. А «Палаты справочная и книгохранительная» были размещены в другом месте, но тоже в старых стенах — теперь здесь Отдел редкой книги. Эта библиотека, принадлежащая ныне институту, получена в наследство от архивного управления почти 70 лет назад. Она не так велика — около 16 000 единиц, но зато уникальна, неповторима своей подборкой. В основном древние справочники по истории, географии, генеалогии, русской дипломатии. Рукописных книг почти не осталось — всего семь, а времен Ивана Федорова и вовсе нет. Но это нисколько не умаляет значения библиотеки: ее уникальность в другом. В ней размещены книги из библиотеки Николая II, редкостные экслибрисы частных собраний известных людей. Впрочем, учет книг еще не закончен, вполне могут случиться неожиданные, приятные находки…

Но все равно, и без книг, вышедших из-под рук Федорова и Мстиславца, дух их времени и их незабвенного труда струится от этих стен. Люди уходят, а стены ими поставленные, книги, ими созданные, остаются.

И протянулся мост, концы Москвы соединив

Люблю пройтись по этому мосту. В любое время года хорош он, и вид, с него открывающийся, всегда радует взгляд. А лучше всего, радостнее — весной и летом, когда в зелени Александровский сад и вдоль кремлевских стен зеленая лента лежит. Идешь по Большому Каменному со стороны Замоскворечья — и кажется, будто постепенно поднимаешься к небу, неторопливо, для себя незаметно. Не потому ли, что мост и стал в нашем о нем представлении символом жизненной прочности, связи, что соединяет противоположное. И еще — символом преодоления преграды.

Большой Каменный — главный мост Москвы. Главный, потому что и в старину и теперь он связывает две важнейшие части столицы и служит естественным продолжением главных ее магистралей. Первый Каменный, построенный на этом же месте, по всей России славился, считался чудом строительным и почитался главной московской примечательностью наравне с Иваном Великим.

Как Москва образовалась на этом высоком холме, тут же и перевоз под ее стенами устроился. Позже, когда дорога в Москву оживилась, протянули живой мост, с деревянным настилом, положенным прямо на воду, который в половодье разбирался, или, как говорили, — разметывался. А потом снова сводился. В Москве были тогда только живые мосты.

Замоскворечье против Кремля быстро застраивалось, обживалось, одна за другой стрелецкие слободы возникали, и стало Замоскворечье главным московским пригородом. Вот тут царь Михаил Федорович и задумал построить каменный мост, прочный, надежный, соединив Москву с поселением по другой стороне реки. Долго размышляли, кому поручить, — во всей России ничего похожего не было, и выписали из Страсбурга мастеров: Анце Кристлера с дядей его Иоганном Кристлером.

^{Каменный мост в начале XVIII века. С гравюры Бликланда}

Те приехали не с пустыми руками, а привезли несколько возов с инструментами всякими, с разными железными и медными снастями, необходимыми для построения. Даже печи для обжига привезли. Немцы если берутся, то делают все вдумчиво и основательно. Царь повелел представить сначала деревянный макет с подробными чертежами, «по которым быти сделану каменному мосту через Москву-реку». Макет делали русские плотники. Кристлеры же в составленной смете высчитали, чего сколько надо для постройки моста — кирпича, камня рваного, железа, дерева разного. Кирпич нужен был особо прочный — для сводов, которые примут большую нагрузку.