Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить

Обедал я вскоре после посещения церкви, а затем, не имея особого желания выходить на улицу, расположился возле камина в зале гостиницы с последним выпуском «Пиквикского клуба[366]» в руках, который я приберег как раз для такого случая. Я думал, что сидя за чтением могу быть уверен в том, что не засну, но я оказался в этом плане таким же ненадежным, как и наш приятель Смит. Думаю, уже была половина третьего, когда меня разбудил пронзительный свисток, а вместе с ним смех и голоса, раздававшиеся где-то на рыночной площади. Оказывается, к нам приехал театр Панч и Джуди, причем я нисколько не сомневался в том, что это была именно та труппа, которую видел наш коммивояжер в В… Я наполовину обрадовался, а наполовину нет. Последнее из-за того, что кошмар, приснившийся мне, снова всплыл в моем сознании яркий и живой. Впрочем, неважно, в любом случае, я намеревался посмотреть это представление сначала и до конца и поэтому послал туда Элизу дав ей крону для исполнителей, с просьбой, чтобы она попросила их сделать так, чтобы выступление можно было видеть из моего окна, если, конечно, это их не затруднит.

Выступление было очень ярким, к тому же еще и новое. Хозяева театра, хотя я думаю вряд ли они тебе нужны, были итальянцами – Фореста и Кальпиги. Пес Тоби тоже принимал участие в представлении, как я собственно и ожидал. Считай, весь город был там, но это нисколько не преграждало моего поля зрения, потому что я за всем этим наблюдал из большого окна со второго этажа, а не толкался в толпе, в десяти ярдах от сцены.

Представление началось ровно без четверти три с ударом колокола на колокольне. Определенно, я могу сказать, что оно было великолепным. К тому же вскоре, к своей великой радости, я понял, что то отвращение, которое вызывали дикие выходки Панча, вместе с нападениями на других персонажей, явно родившихся под несчастливой звездой, которое я чувствовал ночью во сне, прошло вместе с этим сном. Я смеялся над тем как умирал тюремщик, чужеземец, Бидл, потешался даже над смертью ребенка. Единственным недостатком их театра было то, что у песика Тоби появилась тенденция выть там, где не надо. Наверное, что-то произошло, как я думаю, и это расстроило его, по всей вероятности, что-то очень серьезное. В один прекрасный момент, когда я уже забыл про этого Тоби, он вдруг завыл самым грустным своим воем, спрыгнул с подмостков сцены и пулей пронесся по рыночной площади, а затем свернул в какой-то переулок. Возникла вынужденная пауза в выступлении, правда довольно короткая. Насколько я понял, артисты решили, что гоняться за песиком занятие бесполезное, он сам вернется к вечеру.

Театр продолжался. Панч добросовестно расправился с Джуди, а затем со всеми кого встретил, после этого наступил момент когда поставили виселицы и последовала грандиозная сцена с палачом. В этот момент что-то произошло, смысл и значение чего я толком и не понял. Я помню, ты рассказывал о том, как ты присутствовал на казни при этом зная в лицо преступника, на голову которого был надет капюшон. Если ты такой же как я, ты никогда не захочешь вспоминать об этом снова, а я постараюсь тебе не напоминать. Та голова, которую я со своего этажа видел там, глубоко внутри, за ширмой, была именно такая, как ты говорил, но те, кто находился рядом со сценой, её не видели. Я всё ждал, когда она появится у них перед глазами, но вместо неё там в течение нескольких секунд медленно поднималось лицо без капюшона, с выражением дикого ужаса на нем, такого лица мне даже и в кошмарном сне видеть не доводилось. Выглядело так, словно человека, кем бы он ни был, тянут за руки, которые связаны за его спиной, на маленькую виселицу, стоящую на сцене. Я случайно увидел за ним голову в каком-то ночном колпаке. Затем последовал вопль и страшенный грохот. Театральная ширма со всем, что было за ней, свалилась назад. Было видно, как кто-то дрыгает и болтает ногами в воздухе над кучей развалин. А вслед за этим появилось две фигуры, пожалуй, их можно так назвать, при этом хорошо разглядеть я сумел только одну. У всех на глазах этот человек сломя голову пронесся через всю площадь и исчез на тропинке, которая уходила куда-то в поле.

Само собой, все кинулись за ним в погоню. Я тоже помчался, хотя гнаться за ним было самым настоящим самоубийством, настолько быстро он убегал. Поэтому очень мало кто не сошел с дистанции, да и те быстро выдохлись. В меловом карьере всё закончилось. Тот человек, который пытался убежать, сослепу оступился и сорвался с края карьера и сломал себе шею. Все кинулись искать второго, пока мне не пришло в голову спросить, а покидал ли он вообще рыночную площадь. Сначала все как один были уверены в том, что он тоже убежал, но когда мы пошли смотреть, оказалось, что он лежал на площади под ширмой и тоже был мертвый.