Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить

Потом произошел еще один случай похожий на тот, о котором я тебе рассказывал. Несколько раз после того дня мы работали с примерами, чтобы продемонстрировать свое знание правил, но никаких конфликтов с учителем не возникало, за исключением тех случаев, когда мы делали их не правильно. И вот, настал тот день, когда мы должны были работать с этим ужасным и кошмарным условным наклонением, учитель нам дал здание привести примеры с использованием условного наклонения, которые будут выражать условное наклонение в будущем времени. Мы работу сделали, не знаю, правильно – неправильно, и сдали все свои листки учителю, после этого Сэмпсон начал их проверять. Вдруг он вскочил со стула, издал какой-то непонятный гортанный звук, и бросился прочь из класса через дверь, которая была как раз у него за спиной. Мы сидели молча, с минуту или две, потом, я думаю, что это конечно не очень порядочно, тем не менее, мы поднялись со своих мест, я и несколько других мальчишек, чтобы посмотреть свои работы, которые лежали у него на столе. Само собой разумеется, я поначалу решил, что кто-нибудь из класса выкинул какой-нибудь номер или сморозил какую-нибудь глупость, и Сэмпсон побежал докладывать. То же самое думали и все. Смотрю, а когда он кинулся прочь из класса, то не взял ни одной работы с собой. К тому же та работа, которая лежала на самом верху, была написана красными чернилами, – а такими в классе никто не пользовался, – и почерк был совсем не такой, как у кого-нибудь из нашего класса. Мы все уставились на этот листок – Мак Леод и все остальные ребята. После чего мы все Богом поклялись, что никто из нас ничего этого не писал. Тут я решил пересчитать все работы. Я точно говорю, работ было семнадцать, а нас в классе – шестнадцать сорванцов. Само собой разумеется, я стащил этот лист, исписанный красными чернилами, и припрятал его в свою сумку, он до сих пор у меня. Ты конечно захочешь узнать, что там было написано. Фраза была совсем не сложная. Там было написано:

"Si tu non veneris ad me, ego veniam ad te," – что означает, если я не ошибаюсь, – «Если ты не придешь ко мне, я приду к тебе».

– А ты можешь показать мне этот листок? – прервал его собеседник.

– Да, я его тебе могу показать, но случилась одна странная вещь. В тот вечер, когда я достал этот листок из ящика, – а я точно знаю, что это был именно тот листок, так как я оставил на нем свой отпечаток пальца, – ничего из того, что там было написано и в помине не осталось. А листок я храню с тех пор, причем много раз пытался выяснить, может быть, тот, кто написал ту фразу, использовал какие-нибудь симпатические чернила или еще что-нибудь, но всё впустую.

– Слушай дальше. Где-то через полчаса Сэмпсон вернулся и сказал, что чувствует себя неважно, после чего разрешил нам идти домой. Он весьма неуверенно подошел к своему столу и только один раз взглянул поверх стопки наших работ, а там ничего нет. Я так думаю, он решил, что ему всё почудилось и красная надпись и сам листок, только в любом случае он ни о чем не спрашивал.

В тот день уроки перед праздником были сокращенные, а на следующий день Сэмпсон опять вел у нас занятия как обычно. Ночью того дня и произошел третий – он же последний случай.

– Мы с Мак Леодом жили в спальном корпусе, который был перпендикулярно расположен по отношению к главному. А Сэмпсон жил в самом главном корпусе, на втором этаже. В ту ночь на небе была полная яркая луна. В каком часу не могу точно сказать, но где-то между часом и двумя ночи я вдруг проснулся оттого, что меня кто-то трясет. Это был Мак Леод. Ох и глазища у него были. – Пошли, – говорит, – пошли! Там вор лезет Сэмпсону в окно. А я только глаза продрал, еле соображаю, говорю: – Хорошо, пошли, а почему бы нам всех не разбудить? – Да ты что, не вздумай, – говорит он. – Я не знаю кто это. А не то сейчас такое начнется. Пошли вдвоем, поглядим. В общем, мы так и сделали, пришли, смотрим, а там никого. Я был вне себя от бешенства, и начал ругать Мак Леода на чем свет стоит. Только никак не могу понять, почему то мне вдруг показалось, что что-то не так, – и это что-то заставило меня сильно обрадоваться тому, что я здесь не один. Мы стояли не шелохнувшись возле окна и смотрели, а как только ко мне вернулся дар речи, я спрашиваю его, что он слышит или видит. – Я вообще ничего не слышу, – ответил он. – Но за пять минут до того, как я разбудил тебя, я вдруг ощутил, что стою возле окна и смотрю в него, а на подоконнике того окна, где живет Сэмпсон, сидит или стоит на коленях какой-то человек и смотрит внутрь. И мне показалось, что он кого-то подзывает к себе. – А что это был за человек? – Мак Леода всего аж передернуло. – Я не знаю, – говорит, – только я успел заметить, что он был жутко худым. К тому же он выглядел так, словно его из бочки водой окатили, весь какой-то мокрый, с головы до ног, а еще…, – добавил он уже шёпотом, при этом оглядываясь по сторонам, как будто чего-то боялся. – Я не совсем уверен, но мне кажется, что это ходячий мертвец.