Рассказы о животных. С вопросами и ответами для почемучек

Хвост служит прежде всего балансиром и противовесом на поворотах. Кроме того, пышный хвост позволяет прикрыть нежные органы под ним. Закрывать их шерстью постоянно негигиенично. А держать всё время открытыми — холодно. Ещё лиса греет хвостом кончик носа, когда сворачивается клубочком. Но главное назначение пышного хвоста — демонстрировать здоровье и социальный статус зверя. Лису с облезлым хвостом просто не будут «уважать» сородичи.

Неужели лис «вступил в игру» из-за избытка сил, а не потому, что оберегал своё будущее потомство?

И то и другое. Точнее, Домино потому и решил отвлечь собак на себя, спасая Белогрудку и её нерождённых лисят, что чувствовал в себе достаточно сил, чтобы сделать это, не погибнув самому. Жертвовать собой, даже ради детёнышей, в мире животных не принято.

19. Испытание мужества

Домино пробежал навстречу своре около полумили и остановился. Теперь свора была очень близко, шагах в трёхстах. Она быстро приближалась, и вот уже всего двести шагов отделяли её от лиса, а он всё ещё стоял. Наконец он повернулся и стал уходить обратно, держась пока следа Белогрудки. Однако он всё ещё не спешил. Чего ради? Может быть, для того, чтобы своими глазами убедиться, куда бегут собаки, или, может быть, для того, чтобы они его увидели. И вот они увидели друг друга. Собаки залились оглушительным лаем, оставили прежний след и пустились за лисом, который быстро исчез. На том месте, где он стоял, они почуяли запах зверя и, надо отдать им справедливость, тотчас же поняли, что оставляют след самки и идут за сильным самцом. Однако природный инстинкт подсказал им, что именно так и следует поступить.

Домино сначала уходил медленно, желая убедиться, что собаки идут за ним. Он даже показался им ещё раз и окончательно удостоверился, что погоня направилась за ним. Тогда он быстро повёл свору далеко в сторону от той дороги, по которой шла домой его подруга.

Когда Домино перебегал открытое пространство, его заметили в бинокль охотники, и дикая радость обуяла их, когда они увидели, что собаки подняли чёрно-бурого лиса. Фермеры хорошо знали местность, им были известны все проходы. Раздался громкий выстрел, и Домино почувствовал жгучую боль: одна дробинка попала ему в бок, причинив неглубокую, но болезненную рану. Чёрный лис не видел охотников, но теперь он уже знал, с кем имеет дело.

Можно было предположить, что Домино непременно пересечёт какую-нибудь долинку, но он понимал, что на этот раз ему нужно во что бы то ни стало держаться возвышенностей. Проскакав три мили, он круто свернул в поле и шесть миль бежал по линии железной дороги. Пробежав целую милю за стрелку и оставив собак далеко позади, он по рельсам вернулся обратно к стрелке и оттуда направился по боковой ветке в сторону. Сделав порядочный крюк, он безбоязненно повернул домой, усталый, с ноющей раной, но по-прежнему неся высоко свой хвост, как подобает победителю.

Он пересёк всю местность в верховьях Шобана и, голодный, направился в лес, чтобы отыскать там спрятанную про запас пищу, как вдруг услышал звуки, от которых сердце его тревожно забилось. Обогнув холм, он увидел свору собак — другую, свежую свору, по крайней мере штук тридцать, с дюжиной следовавших за ними верхом охотников. Дикий лай псов, несомненно, показывал, что они напали на его след и шли за ним. В другое время для Домино, пожалуй, было бы нетрудно уйти от такой своры собак, но теперь силы были неравны.

Он был утомлён и голоден, лапы у него были натружены многочасовой гонкой, в ране чувствовалась жгучая боль, — он жаждал отдыха. Охота эта была настоящая, без ружей: охота ради травли, а не ради шкуры. И кто упрекнул бы чёрно-бурого лиса за то, что на этот раз он пустился от преследователей хотя и быстро, но без того увлечения, с которым мчится бегун, уверенный в победе?

Домино не был хорошо знаком с этими холмами, находившимися далеко от обычно посещаемых им мест.

Холмы, которые он знал, остались в нескольких милях позади, и между ними сидели охотники с ружьями, которые были бы только рады воспользоваться помощью свежей своры собак. Никогда ещё Домино не проявлял так мало хитрости, убегая от преследователей, как в этот раз, но никогда ещё он не напрягал так все свои силы и не бежал так быстро. Час за часом он всё скакал и скакал с одного холма на другой.

Но солнце продолжало пригревать и превратило в слякоть весь снег в лесах. Все канавы были полны холодной как лёд водой. Все ручейки разлились. Даже на твёрдом льду выступили лужи, и пышный хвост лиса — знамя его мужества — был теперь забрызган водой и грязью и начал опускаться от собственной тяжести.