Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

С этим генералом Шаликов не раз беседовал на самые разные темы, в том числе и политические. Как-то находясь у него на квартире, Петр Иванович увидел лежащую на столе бумагу. Это была прокламация «Отзыв Россиян 17 Июля найденный на форпостах над рекою Двиною». Шаликов приводит в своей книге полный текст этой агитки, якобы написанной русскими, а на самом деле сфабрикованной французами. Цель этой прокламации – создать у русских впечатление, что французы пришли не захватывать Россию, а освобождать ее от крепостного права. Якобы от лица французского гренадера в прокламации говорилось: «У вас более господствует истинная жестокость. Бьют вас палками! никогда никакой степени заслужить не можете! У вас страх, а не честь есть основанием порядка! Не задолго освободим собратий ваших, истребим в России рабство и право естества возвратив вам. Каждый крестьянин будет обывателем государства, будет властителем трудов своих и времени… Тогда будем наговаривать вас к побегу; тогда скажем, что сражаемся за ваши права и родства, что вы должны помогать нам противу тиранов ваших. Рабство есть противно правам человечества и веры».

И дальше шел прямой призыв к коллаборационизму: «Кончим благодарностию за сообщение нам плана кампании. Уступаете, как сказываете, желая нас ввести. Признаем, что сие предостережение есть действием некоего благородства. Не переставайте уведомлять нас о своих предприятиях, как благородно начали уже. Мы стараться будем пользоваться сим». Как похоже это обращение на власовскую листовку времен Второй мировой войны! Захватчики во все времена действуют одними и теми же методами, пытаясь призвать на службу предателей.

Сегодня по прошествии многих лет мы знаем, что такими вот обращениями Наполеон пытался возбудить смуту в России. Обосновавшись в Москве, он даже приказал искать документы о Пугачевском бунте.

Действительно, в некоторых российских губерниях, по мере приближения к ним вражеских войск, крестьяне пытались бунтовать. Воплощением несбыточных надежд части русского крестьянства на отмену Наполеоном крепостного права в России служит выписанная Л.Н. Толстым в романе «Война и мир» сцена бунта в Богучарове. Взбунтовавшиеся крестьяне наивно полагали, что французское нашествие принесет им освобождение от многовековой рабской зависимости. Академик Е.В. Тарле в этой связи справедливо отмечал: «Наполеон вторгся в Россию в качестве завоевателя, хищника, беспощадного разорителя и ни в малейшей степени не помышлял об освобождении крестьян от крепостной неволи. Для русского крестьянства защита России от вторгшегося врага была в то же время обороной своей жизни, своей семьи, своего имущества. Начинается война. Французская армия занимает Литву, занимает Белоруссию. Белорусский крестьянин восстает, надеясь освободиться от панского гнета. Белоруссия была в июле и августе 1812 г. прямо охвачена бурными крестьянскими волнениями, переходившими местами в открытые восстания. Помещики в панике бегут в города – в Вильну к герцогу Бассано, в Могилев к маршалу Даву, в Минск к наполеоновскому генералу Домбровскому, в Витебск к самому императору. Они просят вооруженной помощи против крестьян, умоляют о карательных экспедициях, так как вновь учрежденная Наполеоном польская и литовская жандармерия недостаточно сильна, и французское командование с полной готовностью усмиряет крестьян и восстанавливает в неприкосновенности все крепостные порядки. Таким образом, уже действия Наполеона в Литве и Белоруссии, занятых его войсками, показывали, что он не только не собирался помогать крестьянам в их самостоятельной попытке сбросить цепи рабства, но что он будет всей своей мощью поддерживать крепостников-дворян и железной рукой подавлять всякий крестьянский протест против помещиков. Это согласовалось с его политикой: он считал польских и литовских дворян основной политической силой в этих местах и не только не желал их отпугивать, внушая их крестьянам мысль об освобождении, но и подавлял своей военной силой огромные волнения в Белоруссии». А наполеоновский маршал Сен-Сир вспоминал, что в Литве определенно начиналось движение крестьян, выгонявших своих помещиков из усадеб: «Наполеон, верный своей новой системе, стал защищать помещиков от их крепостных, вернул помещиков в их усадьбы, откуда они были изгнаны». Трудно представить, что человек, подавивший Французскую революцию, мог искренне надеяться на отмену крепостного права в России, поэтому приведенная Шаликовым прокламация так и осталась бумажным обещанием.

Описывая подробности французского нашествия, вновь и вновь обращается князь к фигуре французского императора: «7 Октября, ровно через пять недель жестокаго плена, в котором томилась верная Царю своему и Богу Москва, Наполеон – сей вторый Навуходоносор, возчувствовавший – как написал один почтенный соотечественник наш – силу десницы Бога, благодеющаго России, выехал из ея долго страдавшей, но всегда на благость Провидения уповавшей Столицы».