Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

С Волхова, с матушки Волги, с Оки, 

С разных концов государства великого — 

Это всё братья твои – мужики!

Стыдно робеть, закрываться перчаткою. 

Ты уж не маленький!.. Волосом рус, 

Видишь, стоит, изможден лихорадкою, 

Высокорослый, больной белорус:

Губы бескровные, веки упавшие,

Язвы на тощих руках, 

Вечно в воде по колено стоявшие 

Ноги опухли; колтун в волосах (…)

По приблизительным подсчетам, на строительстве дороги скончались более 40 тысяч крестьян, притом что непосредственно на земляных работах ежегодно было занято именно такое число людей. Неслучайно в эпиграфе к стихотворению Некрасова упоминается граф Петр Андреевич Клейнмихель – одиозная личность и главный управляющий путями сообщений и публичными зданиями. Девиз на его графском гербе гласил: «Усердие всё превозмогает». Алексей Жемчужников, один из авторов, писавших под псевдонимом Козьма Прутков, остроумно обыграл эту фразу: «Он современник Клейнмихеля, у которого усердие всё превозмогало…» Так вот, такое огромное число жертв возникло в том числе и благодаря усердию Клейнмихеля, строившего скоро и споро.

Архитектор Константин Тон. Художник К. Брюллов, 1820-е годы. Фрагмент

Строилась дорога почти семь лет, помимо самого железнодорожного пути, инфраструктура по его обслуживанию включала 272 больших сооружения и 184 моста. Естественно, возникла необходимость в строительстве вокзалов. Конкурс на строительство первого московского вокзала не объявляли (в отличие от того, как это было с другими московскими вокзалами более поздней постройки). Царь сам выбрал архитектора. Им стал наиболее популярный и приближенный на тот момент к власти зодчий – Константин Андреевич Тон.

Расскажем о нем поподробнее. Будущий автор первого московского вокзала родился 26 октября 1794 года в Петербурге. Тон происходил из тех немцев, что переселились в Россию в XVIII веке. В основном это были строители, инженеры и художники из Саксонии. Они приехали строить Санкт-Петербург по приглашению Екатерины II. Отец Тона, обрусевший немец Андрей Тон, держал свое ювелирное дело. Семья Тонов по вероисповеданию была лютеранской (кстати, прямые потомки Тонов живут ныне на своей исторической родине, в Германии. Они уехали из России во время революции 1917 года).

В семье, помимо Константина, было еще двое сыновей: Александр и Андрей. Всех троих отдали на обучение в Академию художеств, чему способствовало то, что это было вполне доступное учебное заведение, где могли учиться дети ремесленников, мещан, крестьян. Все братья стали архитекторами, получили впоследствии звание академиков. Александр, как и Константин, достиг в своей карьере профессорской должности, но проявил себя не только в качестве архитектора, но и как график, специалист в области литографии. Андрей, закончив учебу, переехал в Харьков, был там профессором университета. Втроем архитекторы-братья Тоны вполне могли бы заново отстроить если не Петербург, то уж точно Воронеж или Смоленск.

Константин Тон обучение в Академии начал в 1803 году. Учеба для девятилетнего мальчика была чрезвычайно обременительной по времени: школьный день длился с пяти часов утра до девяти вечера. Константин Тон, как полагалось по уставу академии, провел в ее стенах 12 лет. В академии преподавали знаменитые зодчие-классицисты. Константин учился сначала у Андреяна Захарова, руководившего архитектурным классом, затем с 1809 года у Андрея Воронихина. Согласно правилам прохождения курса, учащиеся архитектурного отделения разрабатывали по заданиям педагогов учебные проекты, лучшие из которых отмечались медалями разного достоинства. В общепринятой классической манере Тоном были выполнены первые композиции – «Великолепное и обширное здание среди сада для вмещения в нем разного рода редкостей» (1811) и «План для общественного увеселения жителей столичного города» (1812).

На старших курсах Тон получает первые награды: малую серебряную медаль за «Инвалидный дом» и большую серебряную за «Монастырь» (1813). В 1815 году он выполняет выпускную программу «Здание сената». Удостоившись за нее малой золотой медали, Тон окончил Академию и был оставлен при ней пенсионером[8], войдя в число 30 выпускников, ожидавших командировки за границу «для усовершенствования в искусствах». Ему было присвоено звание художника 1-й степени.