Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

В феврале 1842 года царь Николай I подписал указ о строительстве железной дороги Санкт-Петербург – Москва (650 км): «На пользу общую сообщение, столь важное для всей промышленности и деятельности жизни государства». В 1843 году строительство дороги началось по проекту инженеров П.П. Мельникова и Н.О. Крафта. Павел Мельников был одним из главных инициаторов и застрельщиков строительства железных дорог в России. Объездив Западную Европу, побывав в Америке, он обрел твердую уверенность, что без современных путей сообщения империя не сможет конкурировать с крупнейшими державами мира ни в экономике, ни во внешней политике. Мельников в своих книгах и трудах убедительно доказывал противникам этой идеи, что все их доводы являются не чем иным, как досужими рассуждениями. В самом деле, считалось, что железнодорожные рельсы будут неэффективны в зимнее время – их попросту занесет снегом. Поэтому надо развивать так называемое сухопутное пароходство, то есть ставить паровозы на колеса с широким ободом, на которых они будут передвигаться по специально выстроенным трактам.

Николаевский вокзал в Москве

Московский вокзал в Петербурге – его брат-близнец

Считалось также, что прокладка железнодорожных рельсов серьезно повредит сельскому хозяйству, ибо нарушит сложившиеся пути миграции крупного рогатого скота.

Противники новых дорог приводили и такие необычные аргументы: поскольку поезда топятся дровами, то вскоре в России не останется лесов вовсе, придется разбирать на топливо крестьянские избы, стоящие вдоль магистралей. Следовательно, в стоимость прокладки дорог надо включить и расходы на строительство новых домов для крестьян.

Мельников был также сторонником кратчайшего железнодорожного пути между Петербургом и Москвой (были и другие мнения – вести дорогу на Новгород). Как известно, нет более короткого пути, чем прямая линия – этой точки зрения придерживался и государь Николай Павлович, военный по призванию и математик в душе. Ему приписывают умелое использование линейки при прокладке на карте линии будущей дороги. Поскольку линейку надо держать хотя бы одним пальцем – а у царей, как известно, их тоже десять, – палец императора сыграл-таки свою историческую роль. Но это была не фига с маслом! Легенда гласит, что царь, чертя прямую линию, случайно обвел карандашом свой палец, а слишком уважающие его подданные не решились спросить, принявшись немедля исполнять. Так и возник на железнодорожной трассе небольшой объезд в районе Мстинского моста.

Указанную царем траекторию движения предстояло осуществить на практике десяткам тысяч крепостных крестьян, которые не испытывали особого энтузиазма. Желающих поработать выискивали по окрестным губерниям. Самих крестьян, как правило, не спрашивали, хотят ли они ехать на всероссийскую ударную стройку – за своих рабов все решали помещики, продававшие или сдававшие рабочую силу в аренду. Помещики выбирали самую бессловесную часть своего имущества – бедняков, детей. Платили им копейки, с которых они должны были еще и отдать хозяину оброк. Норма выработки составляла для землекопов около пяти кубометров, копали от зари и до зари, зимой и летом. Болели рабочие часто, за что вычитали из их заработка. На стройке частым явлением стало бегство и самовольное оставление работы. Беглецов ловили и возвращали на стройку. Николай Некрасов красочно описал непосильный крестьянский труд в своем известном стихотворении «Железная дорога»:

(…)

Прямо дороженька: насыпи узкие, 

Столбики, рельсы, мосты. 

А по бокам-то всё косточки русские… 

Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Чу! восклицанья послышались грозные! 

Топот и скрежет зубов; 

Тень набежала на стекла морозные… 

Что там? Толпа мертвецов!

То обгоняют дорогу чугунную, 

То сторонами бегут. 

Слышишь ты пение?.. «В ночь эту лунную 

Любо нам видеть свой труд!

Мы надрывались под зноем, под холодом, 

С вечно согнутой спиной, 

Жили в землянках, боролися с голодом, 

Мерзли и мокли, болели цингой.

Грабили нас грамотеи-десятники, 

Секло начальство, давила нужда… 

Всё претерпели мы, божии ратники, 

Мирные дети труда!

Братья! Вы наши плоды пожинаете! 

Нам же в земле истлевать суждено… 

Всё ли нас, бедных, добром поминаете 

Или забыли давно?..»

Не ужасайся их пения дикого!