Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Среди жильцов коммуналки выбирали наиболее сознательного (партийного) и назначали его ответственным квартиросъемщиком, то есть смотрящим, если пользоваться терминологией той лагерной эпохи. Уборка в туалете, на кухне, в коридоре проводилась по графику самими жильцами. Возникавшие между соседями конфликты должны были разрешаться в соответствии с утверждавшимися местной властью «Правилами внутреннего распорядка».

Оплата электроэнергии была организована весьма причудливо. Если счетчик имелся один на всю квартиру, то сумму делили поровну на всех прописанных. Могли начислять дополнительную плату за бытовую технику – телевизор, холодильник, даже утюг. Это не могло не порождать непонимания между жильцами. Поэтому везло жителям тех коммуналок, которые имели электросчетчики на каждую комнату. Но и в этом случае они не освобождались от обязанности оплачивать расход электричества, например, в кухне. Но и здесь находили выход – в той же кухне у каждого была своя лампочка, подключенная к своему комнатному счетчику. С газом было проще – плита у каждого была своя, в противном случае можно было разделить конфорки одной газовой плиты на число жильцов – каждый жарил картошку на своей.

По заветам Ленина телефон также использовался всеми семьями одновременно. И тут, конечно, не обходилось без скандалов. Как только кто-то начинал говорить по телефону, сразу же потребность позвонить возникала у другого соседа. Следовало препирательство. А о том, что кого-то просят к телефону, было понятно уже по громкому возгласу: «Лев Евгеньевич, вас к телефону!» Совсем как в фильме «Покровские ворота», благосклонно увековечившем коммунальную жизнь на киноэкране. И болтающийся рядом с телефоном карандаш на веревке тоже знак времени. В самом деле, как удобно – во время разговора записывать нужную информацию (в основном другие номера телефона) на обои. Лучше записной книжки и не придумаешь! В «Покровских воротах» жизнь в коммуналке показана еще хорошо, с грустью по ушедшей молодости. Вся жизнь там сосредоточена не в комнатах соседей, а в местах общего пользования – коридоре и кухне. Здесь сталкиваются интересы совершенно разных и по культуре, и по образованию людей, среди них – поддающий артист эстрады Аркадий Велюров, «художник по металлу» Савва Игнатьевич, его новая супруга переводчица Маргарита Павловна и ее бывший муж Хоботов. А еще дореволюционная тетушка с племянником Костиком. Квартира то и дело напоминает проходной двор – все время кто-то приходит и уходит. Велюров репетирует свои куплеты, в это время его сосед работает на точильном станке. Вот такое славное общежитие. И все друг про друга всё знают и всё слышат. Личная жизнь у каждого на виду.

Когда сгинули все эти ответственные квартиросъемщики вместе с учредившей их властью, трудные времена наступили и для коммуналок. Они и так уже нуждались в капитальном ремонте, а рыночные отношения и вовсе бросили их на произвол судьбы. Вот почему такой жуткий осадок остается сегодня после посещения иных коммуналок, выставленных на продажу. Кажется, что ремонта они не видели с 1917 года.